Реконструкцию тщательно засняли со всех сторон.
– Ну какая тут, к едреней матери, ошибка пилота! – злобно щерился командир полка, потерявший лучший экипаж. – Видно же все, вон она куда вошла! – он гневно ткнул затянутой в кожанную перчатку рукой в явно развороченный внешним воздействием борт погибшей машины с остатками номера.
– Да я не возражаю! – пожал плечами заместитель главного конструктора и поправил шикарную теплую шляпу из светло-серого фетра. – Ракета, значит, ракета. Вы только на машину не валите!
– Ресурс продлен, движок из капиталки… – пробурчал зам командира полка по вооружению.
Посланец завода согласно закивал.
То, в чем он участвовал последние двадцать минут, были обычные в подобных ситуациях перепирательства представителей заинтересованных структур.
– Странное место! – сказал заместитель главного конструктора, задрав голову к потолку ангара.
Полковой командир смолчал.
Зато возмутился командир ОБАТО <ОБАТО – отдельный батальон технического обеспечения.> :
– Вы не в Москве, дорогой товарищ! Нашли, что могли! У нас свободных помещений нет!
– Да я не об этом! – отмахнулся зам главного. – Не надо думать, что я бессердечная сволочь. Я просто разъезжаю на подобные оказии лет пятнадцать и уже сопереживать не могу, а то сам помру. Я имею в виду – странное место попадания. Во всех известных мне случаях прямого попадания ракета метила вертолету либо в выхлоп, либо в лопасти, если промахивалась. Она же с тепловой головкой самонаведения, идет в самое горячее место. Первый раз вижу, чтобы попадание было в кабину...
– Почему в кабину? – поинтересовался командир полка.
– А сами посудите – передние края бортов разворочены изнутри, днище, похоже, цело. Я надеюсь, все люки были закрыты?
Командир сурово глянул на дежурного по аэродрому.
– Так точно!
– Так, может, внутренний взрыв?
– Товарищ полковник, все было по инструкции! Пусть тут граждане не выступают!
Комполка насупился.
– Хорошо. – сдался штатский. – Если нет спорных мнений, пойдемте писать акт осмотра и предварительное заключение. Надо создавать другую комиссию, расширенного состава. Пусть пэ-вэ-ошники еще посмотрят. Нет возражений?
Возражений не последовало.
Попадание ракеты, как бы ни цинично это не прозвучало, устраивало всех присутствующих.
Они вышли из ангара с чувством облегчения и исполненной работы. Остальное было уже не по их части. Порыв ветра, неся снежный заряд, налетел, сорвал с лысой головы зам главного конструктора его роскошную шляпу и покатил, погнал по необъятному простору летного поля. Инженер прикрыл ладонью зябнущую лысину, согнувшись и протягивая другую руку, погнался за шляпой, которая подлетела к ногам одинокого офицера в новеньком бушлате, с бессильной тоской взиравшего в мутную белесую ночь, наполненную снегом.

* * *

– Мне соседка рассказала, что сегодня в концертном зале Октябрьский схватили знаменитого киллера, и оказалось, что это агент ФСБ! – сказала Маринина бабушка. – Она по телевизору видела!
Андрей склонился над тарелкой пониже.
Худшее начало разговора трудно было придумать.
– Что же он там делал? – делано вежливо поинтересовался Маринин папа, внимательно читая наклейку на бутылке марочного вина.
– Покушался на жизнь Бориса Германцова, разумеется! Этот молодой человек им всем как кость в горле!
– Не стоит так горячиться. – осторожно возразила мама Марины.
– А что я такого сказала?! Вечно ты мне рот затыкаешь! А я хочу, чтобы молодежь знала, в какое трудное время мы жили! За мной однажды целую неделю ходил по пятам какой-то тип. Определенно, следил.
– Он, я думаю, хотел признаться вам в любви, но боялся вашего независимого свободного мнения. – сказал папа, звучно, умело и с удовольствием откупорив бутылку. – А насчет трудного времени – давайте не будем, Софья Исааковна. Во все времена вы жили вполне припеваючи.
– Бабуся, не дуйся! – внучка погладила старуху по морщинистой руке. – Ты же знаешь, папа у нас – сторонник диктатуры.
– Я против диктатуры! – возразил шутливо отец, разливая красное. – Я – за тиранию! За свою жизнь я ни разу не встречал живьем работника спецслужб, да и не горю желанием с ними встречаться. Думаю, с ними встречаются чаще те, кто этого заслуживает... Кстати, Маринка, тебе опять звонил Роман!
– Анатолий… – укоризненно сказала мама, указав глазами на притихшего Андрея.
– Что?! – замер папа, подняв на вилке в воздух скользкий маринованный грибочек. – Ах, черт…
Он некоторое время водил глазами от грибочка к Андрею и обратно, потом сморщился, сказал:
– Да сами разберутся!.. – кинул в крупный рот грибочек и приналег на капусточку, выпав, таким образом, из беседы.
– Вот-вот, лучше ешь. – заметила мама. – Марина, подложи гостю салата. Андрей, а чем вы занимаетесь? Учитесь, наверное?
В другой ситуации это была бы удачная попытка сгладить неловкость.
– Учусь. – вздохнул Лехельт. – На юридическом.
– Это очень перспективно! – обрадовалась бабушка и посмотрела на него с дальним прицелом.
Маринка по-своему истолковала вздох, состроила виноватые глаза и под столом толкнула Андрея коленкой:
– Он учится на вечернем, а еще работает. Андрей, кем ты работаешь?
– В конторе одной. Специалистом по персоналу.
– Уважаю самостоятельных мужчин! – воскликнула бабушка. – Вы должны хорошо разбираться в людях, юноша. Что бы вы сказали, например, о моем зяте?
Папа, протестуя, выпучил глаза, но остался бессловесным, так как рот его в этот миг активно исполнял свою первоприродную функцию.
Застольная беседа свернула в безопасное русло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52