» – «Не знаем. Никто не знает. Он скрытный человек». И только через час, пробегая по холлу и в сотый раз зацепившись взглядом за программу конференции, я прозрел. С шумом в ушах и участившимся сердцебиением, подошел к программе и вчитался в первые строки под заголовком «Day 3».
«Taelesketh the Stone Horse», – значилось там. И название лекции: «See you in dreamworld».
«Увидимся в мире снов»… Вот как? Смутные воспоминания начали подниматься из глубин моей памяти… Года три назад в одной книжке я прочитал, что сильно продвинутые сноходцы могут встречаться и общаться друг с другом во сне, сколь бы велико ни было расстояние между ними. Книжка была косноязычная и мутная, я пытался повторить прочитанное со своими товарищами, но безуспешно. Неужели?
Я проигнорировал остальные лекции и поднялся к себе в номер. Впервые за последние годы мне оказалось непросто заснуть – я ворочался с боку на бок, возбужденный и полный предвкушений. Заснув, я так обрадовался, что чуть не проснулся – непростительный позор для такого спеца, как я. Это меня пристыдило и успокоило. Я немного подумал, потом мысленно создал телефон с буквенной клавиатурой и экранчиком. Поднял трубку, послушал гудок, с замиранием сердца набрал «Taelesketh». Трубку сняли после первого же гудка.
– Любопытный способ, – с легкой насмешкой произнес на чистом русском незнакомый голос, – вы, я полагаю, тот молодой человек с шестнадцатого места в четвертом ряду?
– Да, это я, – ответил я с некоторой растерянностью. – Вы говорите по-русски?
Негромкий смех.
– Это же сон. Я говорю на любом языке. Ты тоже.
Я только глазами хлопал. Голос продолжал:
– Десять лет я читаю лекции по всему миру и уже совершенно отчаялся найти себе ученика.
Ученика?! Мне стоило немалых усилий сдержать возбуждение.
– Я… да! Я согласен. Куда мне ехать? Вы в Эквадоре живете? Только… у меня виза через три дня заканчивается…
Снова легкий смешок.
– Езжай домой.
Меня словно холодной водой окатили. Я что, что-то не то сказал?
– Как… домой? А… учиться? – Окончание фразы прозвучало довольно жалко.
– Что тебе помешает учиться, будучи у себя дома? К твоему сведению, я сейчас нахожусь в самолете, летящем в Ванкувер. Я живу в США.
– А… И что мне делать?
– Езжай домой. Как только сочтешь себя готовым, вызови меня. Можешь так же, как сделал это сейчас. Мне обед принесли. До встречи на первом уроке, ученик. – И из трубки понеслись короткие гудки.
С этого дня мое самосовершенствование пошло семимильными шагами. Я научился вторгаться в сны других людей, чем немедленно воспользовался, чтобы устроиться на другую работу – более высокооплачиваемую и менее напряженную. Я купил машину, квартиру – через ипотеку – и встретил Динку. Последнее обстоятельство даже немного притормозило мое обучение – на тридцатый год своей жизни я с удивлением узнал, что ночь можно использовать не только для того, чтобы видеть сны. И это открытие настолько меня увлекло, что количество моих уроков сократилось вдвое. Тэелескет это определенно заметил, но виду не подал. Только однажды предупредил, чтобы я не пробовал техники совершенствования на других. И рассказал почему. Вовремя, надо заметить, рассказал, я как раз собирался кое-какие модификации тела попробовать.
Динка про мои увлечения знала с самого начала наших отношений. А началось все с простой случайности – на свой день рождения я получил от одной из коллег букет цветов. Радости особой это у меня не вызвало – ну виданое ли дело, чтобы мужику цветы дарили? Поэтому букет я по дороге домой попытался сплавить (мне его дома даже поставить не во что). Зашел в кафе, что в цокольном этаже моего дома, и вручил его грустной девушке за кассой. Девушка из грустной немедленно сделалась холодной, а букет отправился в корзину для мусора. Я удивленно проводил цветы взглядом и услышал краем уха смешок со стороны официантов, сопровождаемый негромким: «Нашел к кому клеиться, это же Динка-льдинка». Видит Бог, до этого момента кассирша из «Жар-птицы» интересовала меня не больше, чем результаты президентских выборов в Парагвае, хотя я видел ее частенько – в этом кафе я ежедневно завтракал и пару раз в неделю ужинал. Но ее реакция задела меня за живое.
И я начал ей сниться. Практически каждую ночь, всячески напрягая свою довольно богатую фантазию. А по утрам все так же ходил все в то же кафе, но при этом демонстративно не обращал на нее ни малейшего внимания. Спокойно расплачивался за завтрак, будто не замечая, как она частенько краснеет и прячет глаза, когда я подхожу к кассе. Разумеется, она не выдержала первой, правда, держалась на удивление долго – почти три месяца. Но однажды утром, подсчитывая стоимость моего завтрака, она сказала как бы вскользь:
– Знаете, я бы хотела извиниться за тот случай.
Я внутренне усмехнулся, а внешне недоуменно поднял брови:
– Какой?
Она фыркнула:
– Еще скажите, что не помните. В феврале я выкинула ваш букет. Так вот, прошу прощения, я поступила некорректно. Но у меня были на то причины, поверьте.
Я чуть не присвистнул. Ну и выраженьица. Она что, Институт благородных девиц заканчивала? «Некорректно», ишь ты. Ладно, я тоже не только лыком шит.
– Извинения приняты, – сказал я холодно, – а чтобы окончательно вас успокоить, скажу лишь, что букет был мной подарен без всякой задней мысли. Мне этот букет достался двумя часами раньше по случаю дня рождения, и я всего лишь старался от него избавиться, поскольку дома у меня нет ни единой вазы. Посему я вашим поступком ничуть не оскорблен и зла на вас не держу.
В конце я, похоже, немного переиграл, ну да ладно. Не на кинопробе же, в самом деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110