В общем, все как обычно. Так было каждый раз, когда Андрей приезжал сюда в отпуск.
В последний вечер мать опять извлекла из схрона бутыль с сизым самогоном. И, конечно, снова завела речь о женитьбе.
– Найди себе хорошую девушку, Андрюш. Ну, пожалуйста, как мать прошу. Последний ты из рода остался. Не шутки ведь! Хватит кол-то свой для потехи чесать!
– Мам! – Андрей чувствовал себя виноватым: мать была права, но… Не получается у него пока. Некогда. То училище, то война… Как ее, «по заказу», хорошую-то найдешь? Через службу знакомств?
– Чего «мам»? – Мать лихо опрокинула рюмку самогона, захрустела соленым огурцом. – Возраст у тебя сейчас кобелиный, но семью-то строить надо! Кто после тебя Родину защищать будет?.. То-то!
Они помолчали. Мать вздохнула и принялась убирать со стола грязную посуду.
– Автобус завтра рано пройдет, вставать до света надо. Так что ложись давай. Погостил у старухи, помог – хватит… Я тут тебе гостинец соберу, пирожков там в дорогу, варенье-соленье.
– Мам, ну куда мне, с того года еще стоит! – Андрей мысленно представил себе огромную неподъемную сумку, которую ему придется завтра тащить полтора километра до шоссе.
– Борьке отдашь, коли самому не надо.
Борька Скворцов – одноклассник и старинный приятель Комкова, с которым они жили в одном доме, – был для матери примером серьезного семейного мужчины. Ну как же: двое детей, тихая денежная работа в банке. Не то что сын-вояка.
– А жену себе найди! Слышишь?
– Слышу, – вяло отозвался Андрей.
Он умылся на ночь, не торопясь переоделся ко сну. Забрался на печку, под одеяло. Тело, натруженное за день, приятно ныло. Мать приглушила свет ночника, чтобы не мешать сыну. Андрей вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком. Ему было хорошо, уютно.
– Мам, а мне искать жену или любовь? – спросил он неожиданно для самого себя.
Мать замерла на мгновение, потом тихонько рассмеялась:
– Глупый, ну какая может быть женитьба без любви? Спи уже!
Утром Андрей проснулся легко: сказывалась армейская привычка. Мать накормила его завтраком, заставила выбрить заросшую щетиной физиономию. Сумка с гостинцами, как и ожидал Комков, оказалась тяжеленной. Крякнув, он взвесил ее на руке.
– Ну спасибо, мам, как раз к обеду доползу к остановке.
– Не ворчи, солдат, справишься…
Мать проводила его до калитки и – вот уж чего за ней раньше не наблюдалось – ткнулась сухими губами ему в щеку.
– Борьке привет передавай, – сказала она.
– Ладно, – отозвался Комков.
Он посмотрел в затянутое низкими тучами небо. Всю ночь шел снег. Тропку к шоссе, где останавливался «по требованию» проходящий автобус, наверняка основательно завалило.
– Ты береги там себя, сынок, на сердце у меня что-то неспокойно, – попросила мать. Глаза у нее блестели. – Ну, иди, иди. Пора уже. – Она сердито махнула на сына.
Комков неуклюже буркнул: «Ну ладно, мам». Действительно, было уже пора. Снег поскрипывал под ногами. Лейтенант шел, не оглядываясь на маленькую одинокую фигурку у калитки. Дышать он старался размеренно, как при марш-броске с полной выкладкой: сумка сильно оттягивала руку. Мысленно Андрей уже был далеко от этого патриархального деревенского мира, где, казалось, ничего не меняется десятками лет. Полтора часа тряской езды в тесном, пропахшем бензином пазике – и он окажется совершенно в ином мире – суетливом, беспокойном. Словно в другой стране.
Борька выглядел как отъевшийся на бандитских харчах браток: стриженый бычий затылок, массивные волосатые руки, круглое тугое пузо. К пузу он и прижал Комкова, когда тот по приезде зашел к нему за ключами от своей квартиры, а заодно и сгрузить подарки.
– Андрюха! – взревел Борька радостным медведем. – Эй, жена! Спецназ на побывку прибыл, накрывай на стол!
– Пусти, задушишь. – Андрей осторожно высвободился из объятий друга. Глядя на его – Борькино то есть – громадное тело и типично бандитскую внешность, трудно было предположить, что он был одним из лучших программистов в их городе, а нрав имел очень добрый. Хотя в ухо при случае мог зарядить неслабо.
Появилась, торопливо поправляя волосы, Катя – Борькина супруга.
– Тише ты, детей разбудишь! Только после обеда уложила, – шикнула она на мужа. Потом подошла и поцеловала Андрея в щеку. – Здравствуй, Андрей!
– Привет, женщина мечты. Не надумала ко мне уходить?
От Кати пахло домашним теплом, покоем, семейным счастьем. Андрей всегда по-доброму завидовал Борьке: с женой тому невероятно повезло.
– Вот будешь большой и красивый, как мой Боренька, – подумаю. Раздевайся давай, нечего в прихожей топтаться, – сказала Катя.
– Нет, Кать, спасибо. Пойду сначала домой загляну, а потом к вечеру уж в гости нагряну. Борьку я у тебя заберу ненадолго, ладно?
Катя подозрительно посмотрела на мужа, потом на Комкова. Погрозила пальцем:
– Если сейчас там вдвоем напьетесь, обижусь сильно! Пить будем вечером, все вместе! Ты меня понял, Борис?! – говорила она негромко, но очень проникновенно.
Борька торопливо покивал. Андрей кашлянул, отставил сумку с деревенскими гостинцами.
– Кать, разбери, пожалуйста. Мама тут собрала вам кое-чего.
Чтобы не мешать, лейтенант вышел на лестничную площадку. Скворцов появился минут через десять, протянул Андрею ключи.
– Еле нашел, блин. Катька спрячет, а потом забудет куда…
Идти им было всего-то до соседнего подъезда.
– Как там война? – спросил Борька.
– Нормально, к счастью, без приключений, – сказал. Андрей.
Иногда ему и самому начинало так казаться. Что ничего не было…
– И когда ожидается полная и окончательная победа над бандформированиями?
Андрей только хмыкнул в ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123