Где-то внутри сидел подсознательный страх: а вдруг там, в темноте, у фонтана, стоят пластиковые манекены монгола и Барби…
Впервые за последние несколько лет Андрей пожалел, что у него в комнате нет ничего похожего на телевизор. Он ненавидел современную мыльно-попсовую жвачку и обычно бездумно перещелкивал с канала на канал в поисках чудом затесавшегося старого советского фильма. Но сейчас он был бы рад даже богопротивной «Санта-Барбаре».
Устав расхаживать, словно тигр в клетке, Комков лег на кровать, уставившись в потолок. Некоторое время он так и лежал. А потом, когда незаметно для себя Андрей задремал, знакомая приятная тяжесть навалилась на него, тихий любимый голос шепнул: «Я пришла». И он ощутил ее губы на своих.
…Андрея разбудило солнце. Оно ярко светило через настежь распахнутое окно. Океанский ветер шевелил раздвинутые портьеры. Комков соскочил с кровати, потянулся до хруста в суставах и сто раз отжался от пола. Его тело пело. Он был рад солнцу, рад ветру, рад океану, рад всему на свете.
Хотя, конечно, больше всего он был рад тому, что Эллинэ вернулась. Ее приход разогнал все ночные и дневные кошмары. Комков наскоро принял душ и отправился разыскивать предмет своего горячего вожделения.
Долго искать не пришлось. Комков вышел из домика и замер, разинув рот. За длинным овальным столиком у фонтана сидели Эллинэ, монгол и Барби. Причем двух последних Андрей узнал с большим трудом. И дело было даже не в том, что их теперешние легкие светлые наряды больше подходили праздным туристам на отдыхе, а в том, что они стали другими. Они словно ожили. Эллинэ и Барби о чем-то беззаботно щебетали и смеялись, словно две старые подружки. Монгол размеренно потягивал вино из высокого бокала и смотрел на них со снисходительной улыбкой доброго дядюшки, изредка вставляя свои реплики.
И это Темная Богиня и бедные, несчастные «тени»?! Комков зажмурился и потряс головой. Нет, с утра только отжимался, выпить еще не успел. Тут Эллинэ наконец обратила внимание на своего остолбеневшего возлюбленного.
– Андрей! Иди к нам! – Она призывно махнула рукой.
Ее улыбка заставила сердце Комкова биться чуточку быстрее. Каждый раз, когда он ее видел, она была как-то по-особенному красива. Эллинэ сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и легонько покачивала обнаженной стопой. Андрей поймал себя на жгучем желании опуститься на колени и прижаться губами к ее прекрасной ножке. Он снова тряхнул головой: совсем, блин, сбрендил, люди же рядом!
– Не поняла, товарищ лейтенант, почему небриты? – Эллинэ старательно сделала серьезное лицо.
Барби прыснула, она, похоже, была смешливой девушкой.
– Виноват, исправлюсь, товарищ майор, – усмехнулся Андрей. – Сразу же после завтрака.
– Ты уже знаком с нашими друзьями? – спросила Эллинэ.
Она улыбалась, но в ее глазах Андрей увидел предостережение.
– Не совсем. – Андрей почувствовал легкий укол беспокойства.
– Ну, так я вас представлю друг другу, – сказала Темная Богиня. – Это Андрей, про которого я вам рассказывала.
– Надеюсь, только хорошее, – произнес Комков с церемонным поклоном.
– Разумеется, – царственно кивнула Эллинэ. – Это Катарина. Прошу любить и жаловать.
– Очень приятно, – пробормотал Андрей.
Катарина была очень красива, такую легко и любить, и жаловать. Впрочем, она была хороша и в облике исполнительной служанки. Андрей покорно ткнулся губами в ее запястье. А девочка не из простых, отметил он про себя. Жест, которым ему протянули для поцелуя руку, был совершенно естественным.
– А это Сархен.
Монгол поставил на стол бокал, встал и протянул Андрею руку. Его ладонь была словно сделана из дерева, Комкову пришлось приложить все усилия, чтобы достойно ответить на рукопожатие. Монгол чуть заметно улыбнулся и кивнул.
– Ты голоден? – спросила Эллинэ Комкова.
– Как волк. – Андрей уселся рядом с нею и придвинул поближе тарелку с поджаренным хлебом.
– Вино? – предложил Сархен.
Комков покачал головой.
– Нет, ребята-демократы, только чай, – вспомнил он песню Высоцкого.
После прихода Андрея оживленная беседа за столом несколько поутихла. Катарина и Сархен присматривались к новому члену их маленькой компании, Андрей кожей ощущал их интерес. Эллинэ налила Андрею душистого горячего напитка, по вкусу напоминающего чай с апельсиновым ароматизатором. Андрей жевал сыр с хлебом, прихлебывал чай и тоже присматривался. Люди как люди. Когда Сархен улыбается, мелкие морщинки собираются в уголках раскосых глаз. Больше молчит. Взгляд очень внимательный, цепкий. Катарина весела, но не дурочка, которая заливается, стоит показать палец. Что же такое было с ними вчера?
Андрей быстро позавтракал, выдул два бокала чаю и поднялся. Чем дольше, тем больше ему становилось как-то не по себе.
– С вашего позволения, пойду поплаваю, – сказал он.
– Я подойду чуть попозже. – Эллинэ погладила его по руке, словно извиняясь. – Иди, я догоню.
– До встречи, Андрей, – кивнула на прощание Катарина.
Монгол промолчал.
Андрей медленно спускался к пляжу по знакомой лестнице и не знал, что думать. Странная метаморфоза с «тенями» его, мягко говоря, удивила. Эллинэ явно дала ему понять, чтобы он сделал вид, что видит их впервые в жизни. Хотя вчера Катарина-Барби ему разве что спинку не потерла, а монгол много чего наговорил в Черном замке.
Под носом у Комкова нагло пролетела здоровущая бабочка. Крылья у нее были белые, с черным причудливым узором. Андрей замер, глядя ей вслед.
– А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк… – пропел Комков, и тут словно шоры упали с его глаз: остров тоже стал другим.
Мелодичными трелями перекликались птицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123