– Всё! Идите. Все. Я хочу побыть одна. Да, Бет! Не забудь вернуть души тем, кому должна. Они тоже останутся здесь. Я решила включить их в Игру, Правила это допускают.
…Великая Мать, запрокинув голову, допила остатки вина из последнего кувшина. Быстро кончилось. Надо было заказать Рыжей три, а не два.
– Древние Правила! – усмехнулась Великая Мать.
Надо будет как-нибудь самой спуститься в библиотеку, полистать старые книги. А то неудобно, если девочки поймают ее на противоречиях. Но сегодня у нее хорошо получилось. А главное, какую великолепную Игру можно начать!
Илла с неудовольствием скосила глаза на пятна крови, портившие зеркальную поверхность пола. Никого из «теней» до восхода теперь не поймаешь – бал! Ладно, завтра уберут… Надо навестить Джона. Заскучал, поди…
Она встала и медленно пошла по залу, глядя на свое отражение. Девчонка с душой старухи… Великая Мать вдруг отчетливо поняла, как она устала. Дождаться бы внучек. Двух маленьких девочек – светленькой и черной… Скорее бы!

Часть третья
ИГРА
Глава 1
СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ
Дорога была запущенной. Сквозь растрескавшийся камень проросла трава. Деревья обступили ее вплотную, и временами всадникам, чтобы не задеть их ветви, приходилось пригибаться, словно уклоняясь от броска степного аркана. Влага с потревоженной листвы падала на людей и животных холодным душем. Иногда путь преграждали поваленные стволы лесных исполинов, и тогда приходилось спешиваться и прорубать дорогу в обход. Низкое, грозившее затяжным дождем небо едва проглядывало сквозь зеленый шатер. Птицы здесь были странные: они молчали, когда мимо проезжали всадники, но стоило тем немного отъехать – начинали шумно обсуждать их своими сварливыми голосами.
– Ничего, скоро выйдем на имперский тракт. А там, если верить карте, и до постоялого двора рукой подать. – Сархен сделал скупой глоток из фляги и вернул ее Комкову.
– Рукой подать – это сколько? – Андрей убрал флягу. Судя по весу, в ней осталось чуть больше трети.
– Ну, дотемна точно успеем, – сказал монгол. На нем был засаленный зеленый кафтан. На левом боку висела длинная сабля, на правом – саадак со сложносоставным луком и стрелами. Кольчуга и шлем были в мешке, притороченном к седлу. У Комкова кафтан был слегка посвежее, вместо сабли – длинный обоюдоострый меч в черных посеребренных ножнах. Лука у него не было вовсе: стрелять с коня – наука, которой нужно учиться всю жизнь. Вместо этого он носил пояс с набором хорошо сбалансированных метательных ножей. Шлем и доспех также ждали своего часа в седельном мешке.
– Скорее бы, – мечтательно проговорил Комков.
Они шли, вернее, ехали через Амбурский лес пятый день. И его уже достали ночевки на свежем воздухе в компании мелкой жужжащей кровососущей сволочи, жесткое пригоревшее мясо на ужин и сухари на завтрак, сон вполглаза из-за тоскливых вздохов и воя в темноте и испуганного ржания коней.
За все время пути они не встретили ни души. Для купеческих караванов старая дорога была уже не пригодна, а желающих пуститься в странствие через Злой лес в одиночку или небольшой группой, видимо, было не так много. Особых ужасов, впрочем, они тоже не видели: ни веселых братьев, ни гигантских волков, о которых трепали в Кирпине. И ничего удивительного в этом, пожалуй, не было. Разбойникам нечего делать там, где нет добычи. А волки размером с дом, скорее всего, вообще сказка. Хотя какая-то сволочь и пугала ночами коней. Самыми страшными оказались однообразие, скука и задница, превратившаяся в сплошную мозоль. Комков уже раз десять пожалел, что решил сэкономить несколько дней пути, вместо того чтобы примкнуть за умеренную плату к торговцам, отправляющимся в Сальвейг.
Сархен оказался прав – вскоре лес раздвинулся, и они выехали к широкой дороге. На украшавшей обочину П-образной виселице ветер слабо покачивал три тела: бородатого пожилого мужчины с черными руками крестьянина, молодой женщины практически без одежды и худого подростка. Монгол соскочил с коня рядом с виселицей, внимательно оглядываясь. Комков смотрел на казненных, чувствуя, как внутри мутной волной вскипает бешенство. Он успел наглядеться на подобные «достопримечательности» в портовом Кирпине, где они с Сархеном покупали коней, но привыкнуть не мог.
– Свежие совсем. Видишь полосы сапожной сажи на лицах? – спросил Сархен. – Это знак. У патруля не было желания возиться с табличками и писаниной, а может, просто грамотных не оказалось. Их вздернули как шпионов Черной Вдовы.
– Думаешь, это не так? – Андрей смотрел на лица казненных. Что-то тяжелое, мрачное ворочалось внутри.
Сархен сплюнул в сторону.
– Какой из крестьянина лазутчик? Что он знает? Вот любого караванного купца можно сразу вешать, ошибки не будет.
Монгол забрался в седло и кивнул на бородатого.
– Этот со снохою и младшим сыном вез продукты на постоялый двор. Встретили патруль. То ли девчонка понравилась, то ли сказал чего не так…
– Понятно, – пробормотал Андрей. – Вот и пришили дело.
– Ага, – согласился монгол. – Пришили. Мужика с сыном избили, с девкой позабавились. Потом всех повесили, чтобы штраф за обиду не платить. Телеги угнали, на том же постоялом дворе продадут по дешевке, как реквизированное.
– Ладно, поехали, – буркнул Комков. Вот и добрались до «цивилизации»…
Монгол, понукая коня, поравнялся с ним.
– Кстати, мы этих героев наверняка скоро нагоним, ты уж держи себя в рамках. Хорошо?
Комков угрюмо кивнул. Монгол был прав. Второго штрафа за «оскорбление действием», как в Кирпине, их бюджет не выдержит. А путь еще неблизкий.
Свинцовые тучи все-таки пролились холодным дождем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123