Поднятая пыль закрыла вид из окна.
Коллинз встал и вышел из кабинета посла в холл, остальные последовали за ним. Он подождал, пока не выключили двигатели, а лопасти, издавая сильный свист и постепенно замедляя вращение, не остановились полностью. Тогда он осторожно открыл дверь и вышел во двор.
Вертолет стоял от них примерно в сорока шагах. Через стекла кабины Рорк смог разглядеть одного... нет, двух человек, которые освобождались от пристяжных ремней. Сидевший на дальнем от них сиденье пилот открыл дверцу, спрыгнул на землю и побежал к воротам. Это был офицер в легкой армейской форме – зеленоватый, с разводами жилет поверх рубашки цвета хаки с короткими рукавами. Он держал автомат «узи» калибра 9 миллиметров и переносную переговорную радиостанцию «уоки-токи».
На полпути к воротам он вдруг остановился и подал рукой сигнал водителям, которые вышли из машин и поспешили к офицеру. Затем все вместе быстро зашагали к воротам. Офицер помахал автоматом привратнику, тот пропустил их и сразу же стал закрывать ворота. Эфиопы на какое-то время скрылись за стеной, и их трудно было рассмотреть, затем офицер вернулся к воротам и встал в самом их центре. Рорк с тревогой заметил, как один из водителей вышел из сторожки с винтовкой в руках.
Из ближайшей к ним двери вертолета появился второй пилот, также в офицерской форме. Спрыгнув на землю, он открыл заднюю дверь и спустил вниз раскладывающуюся лесенку.
Внутри кабины за креслами пилотов Коллинз с трудом различил маленькую человеческую фигурку. Через стеклянную дверь казалось, что это просто тень. Но вот тень ожила. Да, никаких сомнений, это был император. Теперь можно было лучше разглядеть силуэт – крючковатый нос, бороду. Кресло его находилось в середине заднего отсека; других кресел в кабине не было, их специально убрали для этого случая.
Сгорбленная фигурка медленно поднялась и подошла к лесенке-трапу. Офицер одной рукой прикрывал глаза от лучей полуденного солнца, другую протянул императору. Старик с его помощью преодолел три ступеньки и оказался на земле. Офицер почтительно отступил назад.
В течение некоторого времени император стоял без движения, уставившись вниз; было неясно, старается ли он что-то вспомнить или просто дает возможность глазам привыкнуть к яркому свету.
Офицер, сделав еще несколько шагов назад, оказался у вертолета и вытащил из кабины другую портативную рацию. Он что-то коротко произнес в микрофон, глядя на своего напарника, который стоял у ворот. Тот в ответ помахал рукой, подтвердив, что связь работает.
Рорк снова сосредоточил свой взгляд на императоре. Одет он был очень просто, без всяких намеков на изысканность и великолепие. Поверх серой куртки, сщитой по китайскому образцу, и соответствующих по цвету брюк – черный, застегивающийся на шее плащ. Простые кожаные ботинки темного цвета. Фигура полностью соответствовала более чем преклонному возрасту императора – усохшее тело, рост, возможно, 5,2 фута 158 см.

, не больше. Это был настоящий призрак, дух прошлого.
И тем не менее манера поведения императора, умение держаться уже через несколько мгновений изменили первое впечатление от внешности, как будто одели на Селассие мантию, свойственную только особам королевского ранга. Пятьдесят лет обладания почти абсолютной властью – это очень большой срок, чтобы можно было так легко уничтожить такую личность. Его волосы и борода, жесткие и седые, обрамляли маленькое костистое лицо настоящего аристократа. Взгляд совершенно преобразился – он стал более пронзительным и неотразимым, плечи расправились, и старик пошел вперед, гордо подняв голову. Коллинз когда-то читал о нем, что эфиопы падали ниц, завидя всего лишь зеленый «роллс-ройс» Селассие. Теперь он понял, почему это происходило – аура авторитарности у старика была почти осязаемой.
– Никакого протокола, – сказал Тедема, словно почувствовав, какое впечатление произвел Селассие на англичан. – Теперь он уже никто.
Император в сопровождении второго пилота медленно поднялся по двум ступеням на площадку перед входом в посольство. Группа англичан и эфиопов почтительно расступилась по обе стороны, чтобы дать ему пройти. Селассие вошел в холл – сопровождающий его второй пилот учтиво держался на шаг сзади – и через открытые двери направился к кабинету посла. Когда эти двое оказались в комнате для совещаний, Коллинз поравнялся с императором и указал ему на место во главе стола. Не глядя по сторонам, Селассие подошел к креслу и сел в него, положив руки на подлокотники. Бесстрастным взором он уставился на середину стола, пока другие занимали свои места.
Асфуд, казалось, достиг крайней степени возбуждения: его взгляд перескакивал с Коллинза на Тедему, с Тедемы на императора и наконец, как бы в поисках освобождения от внутреннего напряжения, остановился на фигурной лепке, которая украшала верхнюю часть стен.
Неожиданно император наклонился к Асфуду и что-то сказал ему по-амхарски, причем так тихо, что никто из окружающих ничего не расслышал. Асфуд посмотрел на него с выражением покорности и благодарности и с этого момента успокоился, найдя поддержку в проявленной к нему симпатии монарха.
Когда все заняли свои места, второй пилот, стоявший за креслом Селассие, подошел к Тедеме и положил перед ним на стол портативную рацию. Указав на переключатель, он продемонстрировал действие прибора – раздался короткий звуковой сигнал и загорелась индикаторная лампочка. Тедема кивнул. Офицер, не говоря ни слова, быстро вышел из кабинета. На некоторое время воцарилось молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81