Не знаю, как она достала мой номер в Римини, но мне это стало надоедать. А мне все равно нужно было возвращаться в Брони. Вот я и поехал в город. Там мы и встретились.
– Она уже наглоталась таблеток?
Под майкой дернулись плечи.
– Я тогда уже кое-что подозревал. В первый раз, когда мы занимались любовью, она взяла и уснула. А во сне все время дергалась. А потом я увидел ее на вокзале, здесь, на городском вокзале. За то время, что я ее не видел, она здорово похудела. И изо рта у нее пахло… ну знаете, как у людей, которые плохо питаются. И она была взбудоражена – сильнее, чем в Редавалле. Мне ее было жалко, но…
– Да?
– Я не знал, что делать. Народу на вокзале было немного, но уж очень странно она себя вела. Среди бела дня…
– Что?
– Схватила меня за ремень, сказала, что хочет заняться любовью. Еще – что любит меня. Называла меня какими-то странными именами – именами других мужчин. В общем, все было ужасно. Еще сказала, что без меня умрет.
– И что вы сделали?
– Я не знал, что делать. В толпе были и мои знакомые.
– Действительно, ситуация неловкая.
– Мне удалось вывести ее на площадь… Там слева, около камеры хранения, есть фонтанчик, фонтанчик с водой. Я отвел ее туда и вдруг разозлился. Сказал ей, что больше так не могу, что между нами все кончено. Сообщил, что помолвлен с другой.
– И?
– Она начала визжать и орать и вдруг упала в обморок. Господи, как я испугался! Подумал, что она умерла. Я плеснул на нее водой, и когда она пришла в себя, передо мной был вроде как другой человек. Тихонькая маленькая девочка. Она заплакала. Сказала, что хочет домой. Что ей страшно. Якобы она знает, что скоро умрет и что в этом я виноват, потому что я ее не люблю. Потому что не хочу ее защищать. Так и сказала. Но не в истерике. Говорила очень спокойно. И все время моргала, как будто только проснулась после долгого сна.
– Она просилась домой в Гарласко?
– Я усадил ее в машину и отвез домой.
– Куда – домой?
– Не помню название улицы. – Лука Понтевико снова пожал плечами. – Помню, что удивился, потому что считал, что она живет в Милане. Так она мне сама сказала. Я и понятия не имел, что у нее есть прибежище в этом городе.
– Сан-Теодоро?
Лука покачал головой и улыбнулся:
– Нет, Сан-Теодоро я знаю.
– Улица Мантуи? – спросил Тротти.
– Да, верно. – Лука живо закивал головой. – Улица Мантуи. Мне пришлось тащить ее по лестнице. Она жила на втором этаже.
– Вы привезли ее домой на улицу Мантуи и там ее трахнули. Не самый плохой способ скоротать день.
– У вас злой язык, комиссар.
– Ведь мы, профессионалы, своего никогда не упустим.
Рука Луки вновь непроизвольно потянулась к распятию на шее.
– Вы привезли ее домой, синьор Понтевико. И что потом?
Лука замялся.
– Ну?
– Она была очень бледной, дрожала. Я испугался. Еще она сильно потела. – Он закусил губу.
– И вы на цыпочках вышли из комнаты, предоставив ей возможность хорошенько пропотеть?
Лука промолчал и перевел взгляд с Тротти на Майокки.
– Ну?
– Я позвал приятеля. Спустился к машине и позвал приятеля. – Он смотрел вниз на свои руки.
– Какого приятеля?
– Врача.
Майокки нахмурил брови:
– Почему вы это скрывали?
– Что я скрывал?
– Прежде вы никогда не упоминали врача. Почему?
Тротти вздохнул, пытаясь подавить раздражение. Он повернулся к своему сослуживцу и печально покачал головой:
– Майокки, что вы из себя дурака строите?
– Дурака?
– На девицу ему было наплевать. Но вы что, не поняли, что она его шантажировала? С броней, без брони, а она разыгрывала из себя беременную. Старо как мир. Поэтому ему и врач понадобился. Чтобы убедиться, нужен ли аборт. Довольно обычный риск при его-то профессии.
Аборт
– Я ухожу домой, – сказал Тротти.
– Нужно бы еще взглянуть на результаты вскрытия. – Майокки шел с ним по коридору третьего этажа. Блондинка на коммутаторе куда-то исчезла.
– Чтобы выяснить, была ли она беременна?
– Ты правда думаешь, что она его шантажировала, Тротти?
Было семь часов с минутами. Стало гораздо прохладнее. Тротти устал, голова болела от слишком долгого напряжения. Холодный душ, а потом ужин с юными влюбленными. Он посмотрел на стенные часы.
– Ты думаешь, что Мария-Кристина его шантажировала? Но беременной-то она не была, как по-твоему?
– Какая разница, была она беременной или нет? Я знаю одно: климакс у нее уже прошел. И при вскрытии, естественно, ничего не обнаружилось. Главное в том, что он испугался. И позвал своего приятеля врача. Что-то с ней было не в порядке, и он испугался. Не за нее, конечно, а за себя. Как, он сказал, зовут этого врача?
– Думаешь, Луку стоит арестовать прямо сейчас?
– А разве у нас против него что-нибудь есть? – Тротти улыбнулся воспоминаниям. – Помнишь Джино?
– Старого слепого телефониста?
– Джино постоянно мне твердил, что я слишком давлю на своих людей. Он считал, что поэтому я и Маганью потерял.
– Ты хочешь, чтобы я арестовал Луку? – спросил Майокки.
– И говорил, что я и Пизанелли потеряю.
– Как по-твоему, Лука виновен?
– Думаю ли я, что твоя молодая кинозвезда – Лука Понтевико – убил сестру Розанны? – Тротти остановился перед открытой дверью в свой кабинет. – Возможно, все возможно. Но и в этом случае непонятна вся эта неразбериха со Снупи, с адресованным ему письмом. Если он действительно ее убил, зачем ему понадобилось привлекать к себе внимание? И как она попала на Сан-Теодоро?
– Может, все-таки сейчас его арестовать?
– Поговори с врачом.
– Его зовут Сильвио Сильви.
– Сначала поговори с врачом. Выясни, что там у них произошло. Может, он-то тебе и объяснит, каким образом тело переместилось с улицы Мантуи на Сан-Теодоро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84