Основное правило подобного поведения прекрасно выражено их
излюбленным словом нусутх, которое приблизительно можно перевести
выражением "все равно" или "неважно". Слово это -- краеугольный камень
культа Ханддара, и я не стану притворяться, что хотя бы отчасти понял его.
Зато после двух недель, проведенных в Отерхорде, я начал гораздо лучше
понимать Кархайд, за бесконечными государственными праздниками, сложной
политикой и страстями которого стоит многовековая, древняя тьма, пассивная,
анархическая, молчаливая и в то же время удивительно плодотворная Тьма
Ханддары.
Именно среди этого, казалось бы, абсолютного молчания и вспыхивает
вдруг необъяснимое откровение Предсказателя.
Молодой Госс, который с удовольствием сопровождал меня повсюду, сказал,
что я могу спросить Предсказателей о чем угодно, любым способом
сформулировав свой вопрос.
-- Чем лучше обдуман вопрос, чем короче он сформулирован, тем точнее
будет ответ на него, -- сказал он. -- Неясность порождает неясность. И на
некоторые вопросы, разумеется, ответа не существует.
-- А если я задам как раз такой вопрос? -- поинтересовался я. Это
ограничение казалось мне искусственным, хотя и было уже знакомо.
Госс совершенно неожиданно ответил:
-- В таком случае Ткач откажется отвечать вам. Вопросы, не имеющие
ответа, разрушили не одну группу Предсказателей.
-- Разрушили?
-- Вам ведь известна история лорда Шортха, который заставил
Предсказателей из Цитадели Эсен отвечать на вопрос "В чем смысл жизни?"
Вообще-то случилось это уже более двух тысяч лет назад. Предсказатели в тот
раз оставались во Тьме в течение шести дней и шести ночей. В конце концов
все Целомудренные впали в кататонию. Блаженные умерли, а Перверты насмерть
забили лорда Шортха камнями, ну а Ткач... Это был человек по имени Меше.
-- Основатель культа Йомеш?
-- Да, -- сказал Госс. И засмеялся, будто сказал что-то веселое. Я так
и не понял, над кем он смеялся -- над последователями культа Йомеш или надо
мной.
И я решил задать такой вопрос, на который можно было бы ответить только
"да" или "нет"; тогда по крайней мере можно будет судить о степени ясности
или двусмысленности ответа. фейкс подтвердил слова Госса о том, что вопрос
мой может касаться материй, совершенно неведомых Предсказателям. Я мог
спросить, например, будет ли в этом году в северном полушарии планеты Эс
хороший урожай культуры улъм, они ответят на этот вопрос, не имея ни
малейшего представления о том, существует ли такая планета. Мне показалось,
что все это похоже на самое обыкновенное гадание -- вроде обрывания
лепестков ромашки или подбрасывания монетки. Нет, заявил мне Фейкс, ничего
подобного, среди Предсказателей никто не полагается на удачу. Да и весь
процесс пред сказания полностью противоположен обычному гаданию.
-- Значит, вы читаете мысли?
-- Нет, -- сказал Фейкс, улыбаясь открыто и безмятежно.
-- Но может быть, вы устанавливаете между собой телепатическую связь,
не отдавая себе в этом отчета?
-- А какой толк тогда был бы в предсказаниях? Если спрашивающий знает
ответ, то зачем ему платить нам дорогую цену?
Я выбрал такой вопрос, ответа на который мне определенно недоставало.
Одно лишь время могло доказать, правы Предсказатели или нет, если только не
одно -- как я отчасти опасался -- из тех поистине восхитительных
профессиональных "пророчеств", которые применимы для любого исхода дела.
Вопрос мой отнюдь не был тривиальным; я напрочь отказался от идеи спросить,
например, когда перестанет идти дождь или иную подобную чушь, ибо осознал,
что задавать вопрос Предсказателям дело не только весьма сложное, но и
опасное, прежде всего для всех девяти Предсказателей Отерхорда. Цена ответа
была высока: два из моих оставшихся рубинов уплыли в казну Цитадели; однако
для дающих ответ цена эта была еще выше. И когда я ближе узнал Фейкса и мне
стало почти невозможно поверить в то, что он просто ловкий трюкач, не менее
трудно оказалось считать его абсолютно честным человеком, заблуждающимся
относительно трюкаческого характера самой процедуры предсказания. Его
интеллект и проницательность были столь же отточены, ясны и прекрасно
огранены, как мои рубины. И я не осмеливался готовить ему ловушку. Так что
вопрос мой содержал лишь то, что мне больше всего хотелось узнать.
Итак, в день Оннетерхад, то есть восемнадцатого числа текущего месяца,
девять Предсказателей собрались наконец вместе в Большом Доме, который
обычно стоял запертым. Это был как бы один огромный зал с каменными, очень
холодными полами, слабо освещенный, так как свет падал из двух очень узких,
щелеобразных окон под крышей. В глубоком камине, находившемся в одной из
торцовых стен зала, горел огонь. Предсказатели, все в плащах с низко
надвинутыми капюшонами, уселись кружком прямо на каменный пол --
бесформенные застывшие изваяния, похожие на дольмены в слабых отблесках
огня, горевшего в камине. Госс и еще двое молодых Обитателей, а также лекарь
из ближайшего Очага в молчании наблюдали за ними, сидя на скамьях у камина.
Я прошел через весь зал и оказался в кругу Предсказателей. Ничего особо
сакрального не происходило, и все же вокруг царило странное напряжение. Один
из Предсказателей исподлобья посмотрел на меня, когда я вошел в круг; я
успел заметить странное выражение его грубоватого, тяжелого лица и дерзкий,
даже какой-то оскорбительный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111