ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Чтобы отвлечься, я рассматриваю толпу вокруг,
вновь и вновь прибывающих участников парада, яркие знамена различных
княжеств и доменов, что неподвижно повисли, освещенные солнечными лучами, и
лениво спрашиваю Эстравена, чей это герб вон там, и там, и еще вон на том
флаге, дальше. Он знает их все, о каком бы я ни спросил, а ведь их там
многие сотни, некоторые принадлежат каким-то затерянным в глуши безвестным
княжествам или просто обедневшим родам из обширной, но безлюдной области под
названием Перинг, что граничит со страной Диких Ветров, или из земли Керм,
что лежит поблизости от Великих Льдов.
-- Я ведь и сам родом из Керма, -- говорит Эстравен, когда я выражаю
восхищение по поводу его поистине безграничных познаний в местной
геральдике. -- А кроме того, мне по должности полагается знать все княжества
и домены. Ведь они-то и есть Кархайд. Править этой страной -- это прежде
всего значит править ее князьями. Правда, по-настоящему это никогда еще не
получалось. Знаете, у нас есть поговорка: Кархайд -- это не государство,
а толпа вздорных родственников.
Я этой поговорки не знал, и подозреваю, что ее только что сочинил сам
Эстравен: его стиль.
Тут один из членов киорремии (это что-то вроде палаты лордов или
парламента), которую возглавляет Эстравен, проталкивается к нам сквозь толпу
и начинает что-то возбужденно говорить моему соседу. Это двоюродный брат
короля Пеммер Харге рем ир Тайб. Он говорит с Эстравеном очень тихо, с едва
заметным высокомерием, зато часто улыбается. Эстравен, хоть и потеет
страшно, словно глыба льда под жаркими лучами солнца, остается все таким же
светски холодным и блестящим придворным дипломатом, как будто ледяная глыба
у него внутри абсолютно нерушима, и нарочито громко отвечает на таинственный
шепот Тайба. Тон у него при этом самый обычный и предельно вежливый, так что
его собеседник со своими секретами выглядит полнейшим дураком. Я
прислушиваюсь к их разговору, одновременно наблюдая, как король кончает
замазывать шов довольно жидким цементом. Из разговора я ничего особенного
понять не могу -- кроме того, что между Эстравеном и Тайбом явно существует
вражда. По-моему, вражда эта не имеет никакого отношения к моей персоне; мне
просто интересно понаблюдать за людьми, что правят Кархайдом, что, в
буквальном смысле этого слова, вершат судьбами двадцати миллионов.
Государственная власть стала для жителей Экумены столь тонким, сложным и с
трудом поддающимся определению понятием, что лишь изощренному уму под силу
разобраться в ее едва заметных проявлениях; здесь же границы ее пока еще
вполне определенны и власть эта вполне ощутима. В Эстравене, например,
власть над людьми проявляется как усиление неких свойств его собственного
характера; он не делает ни одного бессмысленного жеста, никогда не
произнесет ни одного слова, к которому не прислушаются. Он это прекрасно
понимает, и понимание своей ответственности делает его еще более
значительным. Он всегда основателен и величав. Ничто так не содействует
популярности в массах, как успех. Я не очень-то доверяю Эстравену: никогда
нельзя знать его истинные намерения. Мне он не нравится, однако я не могу,
например, не ощущать тепла солнечных лучей.
Плавное течение моих мыслей прерывают вновь закрывшие солнце тучи.
Вскоре дождь начинает вовсю поливать и темную реку, и людей, собравшихся на
набережной; небо тоже темнеет. Когда король начинает спускаться вниз, на
небе как раз исчезает последнее светлое пятно; какое-то мгновение фигура
монарха в белом одеянии и высокая арка за его спиной как бы светятся на фоне
сгустившихся на юге грозовых туч. Гроза приближается. Поднимается холодный
ветер, продувая насквозь Дворцовую улицу; река становится свинцовой, деревья
на набережной содрогаются от холода. Парад окончен. Еще полчаса -- и снова
начинает идти снег.
Автомобиль увозит короля вверх по Дворцовой улице; толпа, что движется
следом, напоминает крупную гальку, перекатываемую мощным приливом. Эстравен
снова поворачивается ко мне и говорит:
-- Не поужинаете ли со мной сегодня, господин Аи?
Я принимаю его приглашение скорее с изумлением, чем с удовольствием.
Эстравен очень много сделал для меня за последние шесть-восемь месяцев, но я
не ожидал столь очевидного личного расположения, да и не стремился к нему.
Харге рем ир Тайб все еще стоит довольно близко от нас и, безусловно,
подслушивает, и, по-моему, ему специально предоставлена эта возможность.
Подобные, чисто женские, штучки всегда действовали мне на нервы. Я покидаю
трибуну и начинаю, пригибаясь, проталкиваться сквозь толпу, чтобы скорее
скрыться. Я не намного выше среднего гетенианца, однако в толпе рост мой
почему-то привлекает внимание. Вот он, смотрите, вон Посланник. идет!
Разумеется, это моя работа, но порой подобное внимание здорово ее осложняет;
все чаще я мечтаю о том, чтобы стать совсем неприметным, обычным
гетенианцем. Как все.
Пройдя квартала два по Пивоваренной улице, я свернул к своему дому и
вдруг -- здесь толпа уже значительно поредела -- обнаружил, что рядом со
мной идет Тайб.
-- Церемония прошла поистине безупречно, -- восхищенно заявил кузен
короля, улыбаясь мне и показывая длинные, чистые, желтоватые зубы. Потом
зубы исчезли в складках и морщинах его лица, тоже желтоватого, -- лица
старика, хотя Тайб был вовсе не стар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики