но и оно ничего не изменит
в представлениях кого бы то ни было. Без сомнения, устройство функционирует
именно так, как говорит Аи, однако если королевский математик Шорст способен
был сказать о нем лишь: "Я не понимаю принципов его работы", то и любой
математик или инженер Орготы скажет не больше, и ничего не будет ни
доказано, ни опровергнуто. Замечательный результат -- если бы эта страна
представляла собой, например, одну из Цитаделей Ханддары, но, увы, мы должны
идти дальше, пятная своими следами свежий и рыхлый снег, доказывая и
опровергая, задавая вопросы и отвечая на них.
Еще раз я попытался надавить на Обсла, требуя, чтобы Аи была
предоставлена возможность связаться по радио со своим большим кораблем,
разбудить команду и попросить кого-то из них переговорить с Тридцатью Тремя.
На этот раз у Обсла уже была заранее подготовлена причина, согласно которой
делать это ни в коем случае не следовало. "Послушайте, Эстравен, дорогой
мой, всем нашим радио заправляет Сарф, теперь вам это известно. И я понятия
не имею -- даже я! -- кто из людей в Бюро Связи работает на Сарфа; большая
часть, без сомнения, ибо мне достоверно известно, что они свободно
пользуются передатчиками и радиоприемниками любых категорий, вплоть до тех,
что находятся в ремонтных мастерских. Они могут -- и непременно это сделают
-- заблокировать или фальсифицировать любой радиосигнал, который к нам
поступит. Если он действительно поступит! Вы представляете себе подобную
сцену в Зале? Мы, "жертвы внешнего Космоса", жертвы собственной
мистификации, затаив дыхание, будем слушать лишь электрические разряды -- и
ничего больше! Ни ответа, ни привета!"
"А у вас, конечно, нет денег, чтобы нанять для такого сеанса порядочных
техников или перекупить кого-то из команды Сарфа?" -- спросил я; впрочем,
без толку. Он боится за свой престиж. Его поведение по отношению ко мне уже
изменилось. И если сегодня он отменит прием в честь Посланника, то дела
совсем плохи.
Одархад Сузми. Прием он отменил.
Утром я отправился на встречу с Посланником в полном соответствии с
орготскими правилами приличий. Не явился открыто с визитом в дом Шусгиса,
где все нашпиговано людьми Сарфа, да и сам Шусгис -- один из них, но
встретился с ним на улице, "случайно", в стиле Гаума. Тайком, украдкой.
"Господин Аи, не уделите ли мне минутку?" Он изумленно огляделся и, узнав
меня, встревожился. Впрочем, через минуту он взорвался: "Что, в конце
концов, вам от меня нужно, господин Харт? Вы же знаете, что я не могу
полагаться на ваши слова с тех пор как в Эренранге("
Это было по крайней мере искренне, хотя и очень непонятно. Впрочем, все
же отчасти понятно: он знал, что я хочу дать ему совет, а не просить у него
что-то, и сказал так, чтобы пощадить мою гордость.
"Это Мишнори, а не Эренранг, -- сказал я, -- но опасность, которой вы
подвергаетесь, везде одна и та же. Если вы не сможете убедить Обсла и Иегея,
что вам необходимо связаться по радио с вашим кораблем, чтобы люди на борту,
оставаясь в безопасности, могли бы как-то подтвердить ваши заявления, тогда,
как мне кажется, вам следует немедленно использовать этот ансибль и вызвать
корабль на Гетен. Риск, которому в таком случае подвергнется он, меньше, чем
тот риск, которому подвергаетесь теперь вы в одиночку".
"Споры между Комменсалами относительно моих радиопосланий держатся от
меня в секрете. Откуда вам известно о моих "заявлениях", господин Харт?"
"Дело моей жизни -- знать("
"Но в данном случае это вовсе не ваше дело. Это дело Комменсалов
Оргорейна".
"Говорю вам, что жизнь ваша в смертельной опасности, господин Аи", --
сказал я; на это он не ответил ничего, и я ушел.
Мне, конечно же, следовало поговорить с ним еще несколько дней назад.
Теперь слишком поздно. Страх разрушает и его затею, и мои надежды, снова
разрушает все. Но не страх перед этим инопланетянином, не страх перед кем-то
из иного мира, с иной планеты. В Орготе у них на это не хватает ни широты
мышления, ни широты души -- понять то, что в действительности и невероятно,
и странно. Они даже не видят этого. Они смотрят на человека из иного мира и
видят -- что? Какого-то шпиона из Кархайда, Перверта, агента, жалкую
"государственную единицу" -- единичку, подобную им самим.
Если он немедленно не пошлет за кораблем, то завтра будет поздно;
возможно, уже слишком поздно.
Это моя вина. Я все сделал неправильно.
Глава 12. О ВРЕМЕНИ И ТЬМЕ
Из "Поучений Тухулме, Верховного Жреца"; "Канон Йомеш", Северный
Оргорейн. Запись текста произведена около 900 лет назад.
Меше есть Центр Всех Времен. Он ясно увидел все сущее, когда прожил на
этой земле уже тридцать лет. И еще тридцать лет прожил он после того, так
что Ясное Видение приходится на самую середину его жизни. Века, прошедшие до
мгновения Ясного Видения, столь же долги, как и те, что придут им на смену,
ибо Ясновидение Меше было Центром Всех Времен, где нет ни прошлого, ни
будущего. Но есть и прошлое и будущее одновременно. Прошлого не было, и
будущее не наступит. Есть Центр Всех Времен. И все -- в нем. Невидимого для
Меше не существует. Когда тот бедняк из Шенея пришел к Меше, жалуясь, что
ему нечем накормить свое кровное дитя, что нет у него даже зерна для посева,
ибо дожди еще в полях сгноили весь урожай, и теперь семья его голодает, Меше
сказал: "Выкопай яму на каменистом поле Тюэрреша; в ней -- множество серебра
и драгоценных камней, ибо вижу я, как король хоронит в этом месте свое
сокровище десять тысяч лет тому назад, опасаясь соседа, с которым у него
давняя тяжба".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111