в лабораториях и рабочих бригадах, и в комнатах отдыха
общежитий они держались чисто по-товарищески и не более того. Девушки
хотели, прежде чем родить ребенка, доучиться и начать собственные
исследования или найти работу, которая бы им нравилась; а подростковые
сексуальные эксперименты их уже больше не удовлетворяли. Они хотели зрелых
отношений, не бесплодных, но потом, позже.

Эти девушки были хорошими товарищами, дружелюбными и независимыми.
Юноши, ровесники Шевека, казалось, застряли в конце какой-то
инфантильности, которая уже как-то слабела и усыхала. Они были чересчур
интеллектуальны. Казалось, им не хотелось полность ю посвящать себя ни
работе, ни сексу. Слушая разговоры Тирина, можно было подумать, что это он
изобрел совокупление, но все его романы были с
пятнадцати-шестнадцатилетними девочками; от ровесниц он шарахался. Бедап,
который никогда не был особенно энергичен по части секса, принимал
поклонение мальчика помоложе, питавшего к нему
гомосексуально-идеалистическое обожание, и этого ему хватало. Казалось, он
ничего не принимает всерьез; он стал ироничным и скрытным. Шевек чувствовал
себя исключенным из кр уга его друзей. Он терял всех друзей; даже Тирин был
слишком эгоцентричен, а в последнее время и слишком подвержен переменам
настроения, чтобы можно было восстановить старую дружбу - если бы Шевек
этого захотел. Но на самом деле он этого не хотел. Он всем сердцем
радовался своей изоляции. Ему и в голову не приходило, что сдержанность, с
которой он столкнулся у Бедапа и Тирина, может быть ответной; что его
тихий, но уже страшно замкнутый характер, возможно, сам формирует свое
окружение, и противостоять этому способна лишь очень большая сила или очень
большая преданность. В сущности, он замечал только одно - что наконец-то у
него появилась масса времени для работы.

Там, на Юго-Востоке, после того, как он привык к непрерывному
физическому труду и перестал расходовать умственные способности на
переписку кодом, а сперму - на ночные поллюции, у него начали появляться
кое-какие идеи. Теперь у него была возможность разработать эти идеи,
посмотреть, есть ли в них что-нибудь.

Старшего преподавателя физики в Институте звали Митис. В то время она
не руководила курсом физики, так как на каждую административную должность
поочередно, на годичный срок, назначался каждый из двадцати постоянных
сотрудников, но она работала в Институте уже тридцать лет, и голова у нее
была лучше, чем у всех остальных. Вокруг Митис всегда было что-то вроде
психологического свободного пространства,- так не бывает толпы вокруг
вершины горы. Отсутствие всех преимуществ и нагрузок высокого положения
четко видеть суть. Бывают люди с прирожденным авторитетом; у некоторых
королей действительно бывает новое платье.

- Ту статью, что ты написал об Относительной Частоте, я отправила
Сабулу, в Аббенай,- сказала она Шевеку, как обычно, отрывисто и
приветливо.- Хочешь прочесть ответ?

Она подвинула к нему через стол неаккуратный клочок бумаги, явно -
угол, оторванный от куска побольше. На нем мелко-мелко было нацарапано:

((ts)/2)* R = o

Шевек оперся ладонями о стол и, не отрываясь, смотрел на этот клочок
бумаги. Глаза у него были светлые, и свет из окна наполнял их, так что они
казались прозрачными, как вода. Ему было девятнадцать лет, Митис -
пятьдесят пять. Она смотрела на него с состраданием и восхищением.

- Вот этого-то и не хватало,- сказал он. Ощупью он нашел на столе
карандаш и начал быстро писать на этом же обрывке бумаги. Когда он писал,
его лишенное краски лицо, посеребренное тонкими короткими волосами,
разрумянилось, уши покраснели.

Митис потихоньку обошла вокруг стола, чтобы сесть. У нее было нарушено
кровообращение в ногах, и она не могла подолгу стоять. Но ее движение
помешало Шевеку. Он поднял холодный, раздраженный взгляд.

- Я смогу это закончить за день - за два,- сказал он.

- Когда закончишь, Сабул хочет видеть результаты.

Наступило молчание. Краска отхлынула от лица Шевека, он опять заметил
Митис, которую он любил.

- Зачем ты послала эту статью Сабулу? - спросил он.- С такой
большой дыркой в середине! - Он заулыбался; он весь сиял от радости, что
может заделать эту дырку в своих рассуждениях.

- Я подумала, что он сумеет найти твою ошибку. Я не смогла. И потом,
я хотела, чтобы он увидел, чего ты ищешь... Знаешь, он захочет, чтобы ты
поехал туда, в Аббенай.

Юноша не ответил.

- Ты хочешь поехать?

- Пока нет.

- Я так и думала. Но ты должен поехать. Из-за книг; и из-за тех умов,
с которыми ты встретишься. Ты не должен губить такую голову в пустыне! -
заговорила Митис с внезапной странностью.- Твой долг, Шевек, стремиться к
самому лучшему; никогда не поддаваться на обман ложного уравнивания. Ты
будешь работать с Сабулом; он хороши й физик; он будет давать тебе большую
нагрузку. Но у тебя будет возможность найти направление, которое ты
захочешь разрабатывать. Пробудь здесь еще одну четверть, потом уезжай. И
будь осторожен там, в Аббенае. Оставайся свободным. Власть - неотъемлемое
свойство любого центра. Ты отправляешься в центр. Я мало знаю Сабула; я не
знаю о нем ничего плохого; но помни вот что: ты будешь его человеком.

Формы единственного числа притяжательных местоимений в правийском
языке применялись в основном для выразительности; в обыденной речи их
избегали. Маленький ребенок мог сказать: "Моя мать",- но скоро он
приучался говорить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96