Он прошел в заднюю комнату, которую все называли "кабинетом Сабула", в
комнату, в которой они первый раз встретились, в которой Сабул дал ему
грамматику и словарь иотийского языка.Теперь Сабул с опаской взглянул на
него через стол, снова опустил взгляд в бумаги - занятой, погруженный в
свои мысли ученый; потом позволил своему перегруженному мозгу осознать
присутствие Шевека; потом стал необычайно (для него) любезен. Он выглядел
похудевшим и постаревшим, и, встав, ссутулился больше, чем обычно, как-то
примирительно ссутулился.

- Плохое время,- сказал он.- А? Плохое время!

- А будет еще хуже! - беспечно ответил Шевек.- Как дела здесь?

- Плохо, плохо.- Сабул покачал седой головой.- Плохое настало время
для чистой науки, для интеллектуалов.

- А разве оно когда-нибудь было хорошим?

Сабул деланно хохотнул.

- С летними рейсами с Урраса для нас что-нибудь пришло? - спросил
Шевек, расчищая себе место на скамье. Он сел и положил ногу на ногу. За
время работы на полях Южного Взгорья его светлая кожа загорела, а
покрывавший лицо тонкий пушок выгорел так, что казался серебряным. По
сравнению с Сабулом он выглядел поджарым, и здоровым, и молодым. Они оба
ощущали этот контраст.

- Ничего интересного.

- Рецензии на "Принципы" не было?

- Нет,- ответил Сабул сварливым тоном, что было больше на него
похоже.

- И писем не было?

- Нет.

- Странно.

- Что тут странного? Чего ты ждал, должности лектора в Иеу-Эунском
Университете? Премии Сео Оэна?

- Я ждал рецензий и ответов. Уже прошло достаточно времени.- Шевек
сказал это в тот момент, когда Сабул говорил:

- Для рецензий еще рано.

Наступило молчание.

- Придется тебе усвоить, Шевек, что простая убежденность в своей
правоте еще ничего не доказывает. Я знаю, ты много потрудился над этой
книгой. Я тоже много потрудился, редактируя ее, стараясь ясно показать, что
это - не просто безответственные нападки на теорию Последовательности, что
в этой книге есть положительные аспекты. Но если другие физики не видят в
твоей работе ничего ценного, значит, надо тебе пересмотреть свою систему
ценностей и найти, в чем заключается расхождение. Если другие не видят в
ней смысла, что от нее толку? Какова ее функция?

- Я физик, а не специалист по функциональному анализу,- добродушно
сказал Шевек.

- Каждый одонианин должен уметь анализировать функции. Тебе уже
тридцать лет, не так ли? В этом возрасте человек должен знать уже не только
свою клеточную функцию, но и органическую - в чем состоит его оптимальная
роль в социальном организме. Тебе, может быть, приходилось думать об этом
меньше, чем большинству людей...

- Да. Уже лет с десяти-двенадцати я знал, чем я должен заниматься.

- То, чем хочется заниматься мальчишке, не всегда совпадает с тем,
что от него нужно его обществу.

- Как ты сказал, мне уже тридцать лет. Для мальчишки - староват.

- Ты дожил до этого возраста в необычайно изолированной, защищенной
среде. Сначала - Региональный Институт Северного Склона...

- И лесопосадочные работы, и сельхозработы, и практическое обучение,
и работа добровольцем с самого начала засухи; обычное количество
необходимого клеггича. Да мне, собственно говоря, нравится это делать. Но и
физику я люблю. К чему ты клонишь?

Сабул не отвечал, только злобно поглядывал из-под густых, маслянисто
блестевших бровей, поэтому Шевек добавил:

- Ты уж говори прямо, потому что через мое социальное сознание тебе
до этого не добраться.

- По-твоему, то, что ты делал здесь,- функционально?

- Да. "Чем более что-то организовано, тем более централен организм:
под центральностью здесь подразумевается область истинной функции". Томар,
"Определения". Поскольку темпоральная физика пытается организовать все,
доступное человеческому пониманию, она по определению является
центрально-функциональной деятельностью.

- Но она не может накормить людей.

- Я только что шесть декад помогал это делать. Когда меня опять
позовут, я опять пойду. А пока буду держаться своего ремесла. Если
заниматься физикой нужно, я настаиваю на своем праве делать это.

- Не закрывай глаза на тот факт, что в данный момент заниматься
физикой не нужно. Той, которой занимаешься ты. Мы должны приспосабливаться
к требованиям практики.- Сабул поерзал на стуле. Вид у него был угрюмый и
смущенный.- Нам пришлось освободить пять человек для получения новых
назначений. К сожалению, должен тебе сообщить, что ты входишь в их число.
Вот так.

- Вот так именно я и полагал,- сказал Шевек, хотя на самом деле он
только сейчас понял, что Сабул вышвыривает его из Института. Но как только
он услышал об этом, ему показалось, что это для него не новость; и ему не
хотелось показать Сабулу, что он потрясен, и тем доставить ему
удовольствие.

- Против тебя сработало сочетание нескольких факторов. То, что
последние несколько лет твои исследования носили малопонятный, неприменимый
на практике характер. Плюс впечатление, не обязательно справедливое, но
сложившееся у многих студентов и преподавателей Института, что как твое
поведение, так и твое преподавание отражают некое недовольство существующим
положением вещей, определенную степень обособления, дис-альтруизма. Об этом
говорилось на собрании. Я, конечно, выступил в твою защиту. Но я - всего
лишь один синдик из многих.

- С каких это пор альтруизм стал одонианской добродетелью? - спросил
Шевек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96