Там на красных
плитках лежали в тех же положениях, в каких он их оставил, все четверо его
товарищей. Позднее он понял, что потерял их только потому, что вышел из
куполообразного здания не в ту дверь: всего дверей и, соответственно,
дворов было, как оказалось, двенадцать.
Их дожидались, расположившись возле Яхана, пять таких же коричневых
существ. Роканнон снова опустился на колени, чтобы уменьшить свой рост,
потом поклонился так низко, как только мог, и сказал:
- Привет вам, маленькие Повелители.
- Привет, привет, - отозвались мохнатые коричневые существа.
Потом один, у которого шерсть вокруг пасти была черной, сказал:
- Шустрые.
- Вы шустрые?
Они поклонились, явно подражая ему.
- А я Скиталец Роканнон. Мы пришли с севера, из Ангьена, где замок
Халлана.
- Замок, - повторил шустрый, у которого шерсть вокруг пасти была
черной.
Его тоненький голосок дрожал от напряжения. Он задумался, почесал
голову. Потом запищал снова:
- День, ночь, годы, годы. Повелители уходить. Годы, годы, годы.
Шустрые не уходить. - И он посмотрел на Роканнона с надеждой, что тот
поймет.
- А шустрые... решили остаться? - спросил Роканнон.
- Остаться! - неожиданно звучным голосом выкрикнул шустрый, у
которого шерсть вокруг мордочки была черной. - Остаться! Остаться!
И остальные шустрые восторженно забормотали:
- Остаться, остаться...
- День, - решительно сказал тот же шустрый с черной шерстью вокруг
мордочки, показывая на дневное светило. - Повелители приходить. Уходить?
- Да, мы бы хотели уйти. Можете вы оказать нам в этом помощь?
- Помощь! - восторженно и жадно вцепился шустрый и в это слово. -
Помощь уходить. Повелитель, остаться!
И Роканнон остался, сел и начал смотреть, как у шустрых закипела
работа. Все тот же, с черной шерстью вокруг мордочки, свистнул, и вскоре,
поглядывая с опаской по сторонам, прискакало еще с десяток его собратьев.
Где же в этом с математической точностью распланированном городе-улье они
живут? И, судя по всему, у них были не только жилища, но и склады: один из
прискакавших держал в маленьких черных ручках белый, очень похожий на яйцо
сфероид. Оказалось, что это и в самом деле яичная скорлупа, только
используемая как сосуд: все тот же, с кольцом черной шерсти, осторожно
взял яйцо и снял с него крышку. Внутри была вязкая прозрачная жидкость.
Тот же самый, с кольцом черной шерсти, помазал этой жидкостью ранку на
плесе каждого из лежавших без сознания путешественников; после этого
шустрые стали приподнимать осторожно голову каждого лежащего, и тот, что
держал яйцо, вливал немного вязкой жидкости каждому в рот. К Рахо он не
подошел. Между собой шустрые общались при помощи чуть слышного
пересвистывания и жестов; впечатление было таково, что не только с чужими,
но и друг с другом они трогательно вежливы.
Тот, кто поил парализованных густой жидкостью, подошел к Роканнону и
сказал успокаивающе:
- Повелитель, остаться.
- Подождать? Ну, конечно!
- Повелитель... - начал было тот, показывая на тело Рахо, и замолчал.
- Мертвый, - сказал Роканнон.
- Мертвый, мертвый, - жадно ухватилось за это слово коричневое
существо. Оно дотронулось до шей шеи, и Роканнон кивнул.
Казалось, что серебристые стены вокруг двора не отражают зной и свет
дневного светила, а излучают то и другое сами.
Внезапно Яхан, лежавший возле Роканнона, глубоко вздохнул.
Шустрые сели позади своего вождя полукругом на корточки.
- Могу я узнать твое имя, Маленький Повелитель? - спросил Роканнон.
- Имя, - прошептал тот, а соплеменники его замерли. - Лиу, фииа,
гдема - имена. Шустрые - не имя.
Лежавший позади Роканнона Кьо вздохнул, зашевелился, потом
приподнялся и сел. - Услышав вздох, Роканнон обернулся, встал и подошел к
нему. Маленькие мохнатые существа, внимательные и спокойные, не отрывали
от него взгляда своих черных глаз. Почти тут же поднялся Яхан, потом,
наконец, Могиен; ему, похоже, досталась особенно большая доза
парализующего вещества - сначала, уже очнувшись, он даже руки не мог
поднять. Один из шустрых застенчиво объяснил Роканнону жестами, что нужно
растереть Могиену руки и ноги. Роканнон сразу же начал их растирать,
одновременно рассказывая Могиену, что именно произошло и где они
находятся.
- Гобелены... - прошептал Могиен.
- О чем ты? - мягко спросил его Роканнон, думая, что тот еще не
пришел в себя окончательно.
- Гобелены, те, что у нас дома... на них крылатые великаны, -
по-прежнему шепотом сказал Могиен.
И Роканнон вспомнил, как в Большом Зале Халлана стоял с Хальдре под
вытканным изображением золотоволосых воинов, сражающихся с крылатыми
фигурами.
Кьо, который, с тех пор как очнулся, не отрывал от шустрых взгляда,
протянул руку. Вождь шустрых поскакал к нему и положил свою маленькую
четырехпалую черную руку на длинную и худую ладонь Кьо.
- Словолюбы, - тихо сказал фииа. - Словоеды, безымянные, резвые,
хорошо помнящие. Вы ведь с давних времен помните многие слова ангья?
- Помнить, - подтвердил вождь шустрых.
Поддерживаемый Роканноном Могиен встал; вид у него был изможденный и
мрачный. Он постоял немного у тела Рахо, чье лицо в ярких лучах белого
дневного светила стало страшным. Потом приветствовал шустрых и, отвечая на
вопрос Роканнона, сказал, что чувствует себя прекрасно.
- Если в стене нет ворот, можно сделать в ней зарубки и на нее
взобраться, - заметил Роканнон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48