- Садись с нами, Семли, солнцеволосая, с севера вернувшаяся.
Она села с ними за их трапезу, и приветливость ее была так же приятна
им, как их гостеприимство - ей. Но когда она сказала, что, если ожерелье у
"людей глины", она отправится к "людям глины", смех начал стихать, а
кольцо вокруг нее - редеть. И наконец рядом с ней остался только один
фииа, тот самый, возможно, с кем она говорила до начала трапезы.
- Не ходи к "людям глины", Семли, - сказал он.
Ее сердце екнуло, а потом все потемнело вокруг - это фииа поднял руку
и, медленно опустив ее, закрыл ею свои глаза. Плоды на блюде стали
светло-серыми, чистой воды в чашах как ни бывало.
В далеких горах разошлись пути фииа и гдема. Разошлись много лет
назад, - сказал фииа, тщедушный и тихий. - А еще раньше мы были
нераздельное целое. В них есть то, чего нет в нас. В нас есть то, чего нет
в них. Подумай о свете, траве и плодоносящих деревьях; подумай, что не по
всем дорогам, по которым можно спуститься вниз, можно так же подняться
вверх.
- Моя дорога, добрый хозяин, ведет не вниз и не вверх, а прямо к
моему наследству. Я пойду туда, где оно находится, и с ним вернусь.
Фииа, негромко смеясь, ей поклонился.
За последними домами она вновь села на крылатого коня, и, ответив на
возгласы фииа криком прощания, взлетела в послеполуденный ветер и
понеслась на юго-запад, к пещерам в скалистых берегах Кириенского моря.
Ей было страшно: вдруг, чтобы найти тех, кто ей нужен, придется войти
в эти подземелья глубоко-глубоко? Ведь рассказывали, будто "люди глины"
никогда не выходят на свет солнца и боятся даже света Большой Звезды и
лун. Коварный ветер задул с запада, резкий, порывистый, вихрящийся, и
крылатый конь ее вскоре изнемогал от борьбы с ним. Тогда она решила
спуститься. Едва оказавшись на песке, конь сложил крылья, заурчал,
довольный, и улегся, подобрав под себя ноги. Семли стояла рядом, прижимая
к шее концы плаща; она погладила коня за ушами, и тот прянул ими и опять
добродушно заурчал. Руке было уютно в теплой шерсти, зато глаза видели
только серое, в мазках облаков небо, серое море, темный песок. А потом по
песку пробежало какое-то приземистое, темное существо, еще одно и еще...
присядут на корточки, перебегут, замрут на месте...
Она громко их окликнула. До этого они будто ее не видели, но одно
мгновенье - и вот они уже стоят вокруг нее. От крылатого коня, правда, они
старались держаться подальше; тот больше не урчал, и его шерсть под
ладонью Семли стала подниматься. Она взяла его за уздечку, опасаясь, что
он может дать волю своей ярости, но радуясь в то же время, что у нее есть
защитник. Твердо упираясь босыми ступнями в песок, странные человечки
молча на нее таращились. Да, конечно, это были "люди глины": одного роста
с фииа, а во всем остальном - как бы черная тень светлого, смеющегося
народца. Нагие, квадратные, неподвижные, волосы гладкие, кожа сероватая и
на вид влажная, как у червей; каменные глаза.
- Привет вам, Властители Царств Ночи! Я Семли из Кириена, жена
Дурхала из Халлана. Я пришла к вам, потому что ищу свое наследство,
ожерелье - его называли "Глаз моря", и оно пропало в давние времена.
- Почему ты ищешь его здесь, женщина ангья? Здесь нет ничего, кроме
ночи, песка и соли.
- Потому что глубоко под землей знают обо всем, что исчезло, -
ответила готовая к словесным состязаниям Семли, - и ведь бывает, что
золото, пришедшее из земли, возвращается туда снова. И говорят, что иногда
сделанное чьими-то руками находит сделавшего.
Это была всего-навсего догадка, но она оказалась правильной.
- Да, мы слышали об ожерелье "Глаз моря". Его сделали в давние
времена, и тогда же мы продали его ангья. Синий камень для него добыли
наши сородичи на востоке. Но рассказам этим, женщина ангья, уже очень
много лет.
- Могу я услышать их там, где их рассказывают?
Словно в сомнении, маленькие коренастые человечки умолкли. Над песком
дул серый ветер, темневший по мере того, как тонула в море Большая Звезда;
шум волн то становился громче, то стихал.
Снова глубокий голос:
- Да, Властительница Ангья, ты можешь войти в Подземные Залы. Следуй
за нами.
Что-то новое, вкрадчивое прозвучало теперь в голосе гдема. Семли не
пожелала этого услышать. Ведя на коротком поводке крылатого коня с его
острыми когтями, она пошла за "людьми глины".
У зева пещеры, беззубого, отверстого, дохнувшего на него зловонным
теплом, кто-то из "людей глины" сказал:
- Летающему зверю войти нельзя.
- Можно, - не согласилась Семли.
- Нельзя, - сказали квадратные человечки.
- Можно. Я не оставлю его у входа. Он принадлежит не мне. Пока я
держу его уздечку, он не причинит вам вреда.
- Нельзя, - повторили глубокие голоса.
Но другие, такие же, их прервали:
- Как ты желаешь.
И, помедлив мгновенье, человечки двинулись дальше. Зев пещеры как
будто проглотил Семли - так темно вдруг стало под повисшими над головой
глыбами камня. Гдема шли гуськом, последней была она.
Несколько шагов, и мрак туннеля рассеялся: с потолка свисал шар, от
которого исходило неяркое белое сияние. Впереди другой такой же, за ним
третий; от одного к другому по потолку тянулись, свисая кое-где
гирляндами, тонкие черные змеи. Расстояние между светящимися шарами
становилось все меньше, теперь они сияли через каждые несколько шагов, и
все вокруг было залито ярким холодным светом.
Коридор кончился тупиком с тремя дверями из чего-то похожего на
железо;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48