Тишина такая, что слышно, как плещет в берегах Сена. Жеан
Ленуар пожал плечами, нахмурился, взял кусок мела и начертил на полу,
подле стола, аккуратную пентаграмму, затем взял книгу и отчетливо,
хоть и несмело, начал читать вслух:
- Haere, haere, audi me... (Внемли и повинуйся (лат.))
Заклинание - такое длинное и почти сплошь - бессмыслица. Голос
Ленуара звучал все тише. Стало скучно и как-то неловко. Наскоро
пробормотал он заключительные слова, закрыл книгу - и шарахнулся,
привалился спиной к двери и ошеломленно, во все глаза уставился на
непонятное явление: внутри пентаграммы возник кто-то огромный,
бесформенный, освещенный только голубым мерцанием, исходящим от
огненных лап, которыми он неистово размахивал.
Барри Пенниуизер наконец опомнился и погасил огонь, сунув руки в
складки одеяла, которым был обмотан. Он даже не очень обжегся,
только отчасти утратил душевное равновесие и опять подсел к столу.
Поглядел на свою книгу. Глаза у него стали круглые. Перед ним лежала
уже не тощая книжка в серой обложке под названием "Последние годы
Вийона, исследование различных возможностей". Нет, это был тяжелый
том в коричневом переплете, и назывался он "Incantatoria Magna"
(Великие заклятия (лат.)). У него на столе? Бесценная рукопись 1407
года? Да ведь единственный список ее, который пощадило время, хранится
в Милане, в Амброзиевской библиотеке? Пенниуизер медленно обернулся. И
медленно раскрыл рот от изумления. Обвел взглядом железную печурку,
рабочий стол, уставленный ретортами и пробирками, неправдоподобные
тома в кожаных переплетах - они громоздились на полу, десятка три
солидных кип, - окно, дверь. Знакомое окно, знакомая дверь. Но у
двери съежился на полу кто-то маленький, бесформенный, черный, и от
этого существа исходил сухой частый треск, точно от погремушки.
Барри Пенниуизер не отличался особой храбростью, но он был
человек рассудительный. Он подумал, что сошел с ума, и потому сказал
совершенно спокойно:
- Вы кто, дьявол?
Существо содрогнулось и продолжало стучать зубами.
Профессор мельком глянул туда, где высился неразличимый в темноте
собор, и для пробы перекрестился.
Тут непонятное существо вздрогнуло, но не отпрянуло. Потом еле
слышно что-то сказало, оно отлично говорило по-английски... нет, оно
отлично говорило по-французски... нет, оно довольно странно говорило
по-французски.
- Значит, вы есть господь бог, - сказало оно.
Барри встал и попытался его рассмотреть.
- Кто вы такой? -- властно спросил он.
Существо подняло голову - лицо оказалось самое обыкновенное,
человеческое - и кротко ответило:
- Как вы попали в мою комнату?
Короткое молчание. Ленуар поднялся с колен, выпрямился во весь свой
невеликий росточек - пять футов и два дюйма.
- Эта комната моя, - сказал он наконец с ударением, хотя и вполне
вежливо.
Барри обвел взглядом книги и колбы. Еще минута прошла в молчании.
- Тогда как же я сюда попал?
- Я перенес вас сюда.
- Вы маг?
Ленуар с гордостью кивнул. Он весь преобразился.
- Да, я маг,- промолвил он.- Да, я перенес вас сюда. Если Природе не
угодно открыть мне знания, так а могу покорить ее, Природу, я могу
сотворить чудо! Тогда к дьяволу науку! Я был ученым... с меня
довольно! - Он устремил на Барри пылающий взор.- Меня называют глуп-
цом, еретиком, что ж, клянусь богом, я и того хуже! Я колдун, доктор
черной магии. Я - Жеан, чья фамилия означает - Черный! Магия
действует, так? Стало быть, наука - пустая трата времени. Ха! - фырк-
нул он, но по лицу совсем не видно было, чтобы он торжествовал.- Лучше
бы она не подействовала,- сказал он, тише и зашагал взад и вперед
между кипами книг.
- Я тоже предпочел бы, чтобы ваша магия не подействовала,- отозвался
гость.
- Кто вы такой? - Ленуар вскинул голову и с вызовом поглядел в лицо
Барри, хотя тот был на голову выше.
- Меня зовут Барри Пенниуизер.
Я профессор, преподаю французский язык в Мансоновском колледже, штат
Индиана, прoвожу отпуск в Париже - продолжаю изучать позднее
французское средневеко...- Он запнулся. Вдруг он понял, что за
произношение у Ленуара и почему он не Жан, а Жеан.- Какой сейчас год?.
Какой век? Прошу вас, доктор Ленуар...- Лицо у француза стало
растерянным. Слова не только звучат по-иному, изменилось, кажется, и
самое их значение. - Кто правит вашей страной?! - закричал Барри.
Ленуар пожал плечами - истинно французский жест (есть вещи, которые
не меняются).
- Королем сейчас Людовик, - сказал он, - Людовик Одиннадцатый.
Гнусный старый паук.
Несколько минут они стояли неподвижно, точно вырезанные из дерева
индейцы у дверей табачной лавки, и в упор смотрели друг на друга.
Ленуар заговорил первый:
- Так значит вы человек?
- Да. Послушайте, Ленуар, по-моему, вы... ваши заклинания... должно
быть, вы что-то напутали.
- Очевидно, - сказал алхимик. - А вы француз?
- Нет.
- Англичанин? - Глаза Ленуара гневно вспыхнули. Проклятый британец!
- Нет. Нет, я из Америки. Я из.. вашего будущего. Из двадцатого века
от рождества Христова. - Барри покраснел. Это прозвучало преглупо, а
он был человек скромный. Но он знал: ничего ему не мерещится. Он у
себя в комнате, но сейчас она совсем другая. Эти стены не простояли
пяти веков. Здесь не стирают пыль, но все новое. И том Альберта
Великого в кипе у его колен - новехонький, в мягком, ничуть не
высохшем переплете из телячьей кожи, и ничуть не потускнело тисненое
золотом название. И стоит перед ним Ленуар - не в костюме, а в
каком-то черном балахоне, человек явно у себя дома.
1 2 3 4 5 6