Да, правда, она
была невежественной, молчаливая, смиренная дикарка с гривой спу-
танных волос, белой кожей и ясными серыми глазами. Заклятие вырвало ее
из глубины крепчайшего сна. Когда два приятеля наконец убедили ее, что
они ей не снятся, она, видимо, приписала случившееся какой-то прихоти
своего чужеземного всемогущего господина-супрефекта, и приняла свою
участь, не задаваясь больше никакими вопросами.
- Я должна вам служить, господа мои? - осведомилась она робко, но не
хмуро, глядя то на одного, то на другого.
- Мне - нет, - проворчал Ленуар и прибавил по-французски, обращаясь
к Барри: - Валяй, действуй; я буду спать в чулане.
Он вышел.
Бота подняла глаза на Барри. Никто из галлов и мало кто из римлян
отличался таким великолепным высоким ростом; ни один галл и ни один
римлянин никогда не говорил с нею так по-доброму.
- Светильник почти догорел,- сказала она (то была свеча, но Бота
никогда прежде не видела свеч).- Задуть его?
За добавочную плату - два соля в год - домовладелец разрешил им
устроить в чулане вторую спальню, и Ленуар теперь опять спал в главной
комнате мансарды один. На идиллию друга он смотрел с хмурым интересом,
но без зависти. Профессора и рабыню соединила нежная, восторженная
любовь. Их счастье переливалось через край, обдавая и Ленуара волнами
радостной заботливости. Горька и жестока была прежняя жизнь Боты, все
видели в ней только женщину, но никто не обращался с нею как с
человеком. А тут за какую-то неделю она расцвела, воспрянула духом - и
оказалось, под кроткой покорностью таилась натура жизнерадостная,
быстрый ум. Однажды ночью Жеан услышал (стенки чердака были тонкие),
как Барри упрекнул ее:
- Ты становишься заправской парижанкой.
И она ответила:
- Знал бы ты, как я счастлива, что не надо всегда ждать опасности,
всего бояться, всегда быть одной...
Ленуар сел на своей койке и глубоко задумался. К полуночи, когда все
кругом стихло, он поднялся, бесшумно приготовил щепотки серы и
серебра, начертил пентаграмму, раскрыл драгоценную книгу. И чуть
слышно, опасливо прочитал заклятие.
Внутри пентаграммы появилась маленькая белая собачка. Она съежилась,
поджав хвостик, потом несмело подошла к Ленуару, понюхала его руку,
поглядела в лицо ему влажными ясными глазами и тихонько, просительно
заскулила. Щенок, потерявший хозяина... Ленуар ее погладил. Собачонка
лизнула ему руку и стала прыгать на него вне себя от радости. На белом
кожаном ошейнике, на серебряной пластинке, выгравирована была надпись:
"Красотка. Принадлежит Дюпону, улица Сены, 36, Париж, VI округ".
Красотка погрызла хлебную корку и уснула, свернувшись в клубок под
стулом Ленуара. Тогда алхимик опять раскрыл книгу и начал читать, все
так же тихо, но на сей раз без смущения, без страха, уже зная, что
произойдет.
Наутро Барри вышел из чулана-спальни, где проводил он медовый месяц,
и на пороге остолбенел. Ленуар сидел на своей постели, гладил белого
щенка и увлеченно беседовал с особой, что сидела в изножье кровати, -
высокой огненно-рыжей женщиной в серебряном одеянии. Щенок залаял.
Ленуар сказал:
- Доброе утро!
Рыжая женщина чарующе улыбнулась.
- Черт меня побери,- пробормотал Барри (по-английски). Потом сказал:
- Доброе утро. Откуда вы взялись?
Эта женщина походила на кинозвезду Риту Хейворс, только
облагороженную... Пожалуй, сочетание Риты Хейворс и Моны Лизы...
- Я с Альтаира, примерно из седьмого тысячелетия после вашего
времени,- ответила она и улыбнулась еще очаровательней.
По-французски она говорила похуже какого-нибудь первокурсника-футбо-
листа из американского колледжа.- Я археолог, веду раскопки в
развалинах Третьего Парижа. Извините мое прескверное произношение, ваш
язык мы, понятно, знаем только по надписям.
- С Альтаира? Со звезды? Но вы с виду совсем земная женщина... так
мне кажется...
- Люди с Земли поселились на нашей планете примерно четыре тысячи
лет назад... то есть через три тысячи лет от вашего времени.- Она
засмеялась еще того очаровательней и взглянула на Ленуара. - Жеан мне
все объяснил, но я еще немного путаюсь.
- Опасно было повторять этот опыт, Жеан! - с упреком сказал Барри. -
До сих пор нам, знаешь ли, просто на редкость везло.
- Нет, - возразил француз, - это не просто везение.
- Но в конце концов ты шутки шутишь с черной магией... Послушайте...
не имею чести знать вашего имени, сударыня...
- Кeслк,- назвалась она.
- Послушайте, Кеслк,- без малейшей запинки продолжал Барри.- В ваше
время наука, должно быть, невообразимо ушла вперед... скажите, есть на
свете какое-то колдовство? Существует оно? Можно ли и вправду нарушить
законы Природы - ведь вот, похоже, мы их нарушаем?
- Я никогда не видела подлинного колдовства и не слыхала ни об одном
научно подтвержденном случае.
- Тогда что же происходит я! - завопил Барри. - Почему это дурацкое
старое заклятие служит Жеану, всем нам - только оно одно и только
здесь, больше ни у кого и нигде не случалось ничего подобного за
пять... нет, за восемь, нет, за пятнадцать тысяч лет, что существует
история? Почему так? Почему? И откуда взялась эта чертова собачонка?
- Собачка потерялась,- сказал Ленуар, смуглое лицо его было очень
серьезно.- Потерялась на острове Сен-Луи, где-то неподалеку от этого
дома.
- А я разбирала черепки на месте Жилого дома на Втором острове,
четвертый участок раскопок, сектор <Д>. Такой чудесный весенний
день, а мне он был ненавистен.
1 2 3 4 5 6