ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


- Да, погодка, - повернул разговор Клюев, глядя на сброшенные в угол одежки Тертышного.
Обратившись к нему, стал вспоминать, как прошлой зимой, в ненастье, в стужу бегали они, несколько инструкторов, из школы в город, на дополнительные занятия, чтобы подготовиться в академию. Дорогу заносило, автобус не ходил, в оба конца на своих двоих... не унывали: жили планами, Москвой, командирским будущим "академиков". Занятия проходили в классах местного аэроклуба.
- На переменке курсанты-школяры высыпят, обступят, в рот глядят, как вы сейчас... А домой, в общежитие, ночью завалимся, поставим чайник...
- ...и давай красоток обсуждать...
- Нет, - вздохнул Миша. - О женщинах скупо говорили. Очень скупо. Это здесь пошло. Дома таились. Почти не говорили...
- Добра-а...
- Без женщин трудно, с ними не легче, - сказал Миша. - Правда. Я, например, так ее и не понял: сама мне свиданку назначила и с другим пришла. "Мальчики, не надо драться, я боюсь". Драться... Он боксер, чемпион какой-то, в Первомай на грузовике приемы показывал. Я никогда в подобном положении ве был, даже растерялся...
- Миша, ты про свою знакомую с Заимки? - спросил Тертышный, с удовольствием говоря "ты" летчику, окруженному таким почтением, и показывая всем, сколь доверительны их отношения.
- Про нее, про Ксюшу... "Я хотела тебя проверить..." - "Проверила?" "Да! Не совсем... У тебя в волосах какие-то зеленые мурашки. Ой, и у меня! Я их боюсь..." Привезла с моря камушки: "Красивые, согласись?" Красивые, да не броские, говорю, ты их водой смочи, заиграют... "Как догадался? Молодец! Ты не знаешь своей силы!" Я - не знаю, она - знает.
- Я говорю - добра...
- Батя мой городошник - страсть. Как выходной, он за чурки. Мама ворчит, пилит, дескать, по хозяйству бы помог, знай баклуши бьешь. А как отцу соревноваться, выступать за свой завод, она ему: "Иди, иди, да смотри, выигрывай, не то на порог не пущу..." Вот и у нас с Ксюшей. Был рядом - все непонятно, на фронт улетел - вое по-другому. В каком отношении? Вроде как ради нее стараешься. Пытаешься что-то доказать...
- Чтобы на порог пустила?
- Вроде того.
- Боксер, наверно, давно через порог перебрался... Выражение спокойствия на лице Клюева сохранялось с некоторым усилием, всегда более заметном при желании продемонстрировать другим собственную невозмутимость. Не боксер его, однако, тревожил, а размолвка с Ксюшей... короткая, саднящая, из тех, что неволят долго. "На своей свадьбе я хочу быть в белом", - заявила ему однажды Ксюша. "Как в церкви, что ли?" - удивился он, свадьба между ними никогда не обсуждалась, свадьба от него была за тридевять земель. "В белом. Вся!" - Вскинув руки над головой, она плавно их опустила, заводя за спину и показывая, какой шлейф должен виться по ее следу. "Ты хочешь венчаться?" обмер Миша: летчик-комсомолец с невестой под фатой?!. "Я хочу быть как пушкинская невеста", - объяснила ему Ксюша тихо, так, что он не стал протестовать. И отговаривать ее - тоже. Не решаясь признаваться в этом вслух, презирая себя, он в душе ей уступил, а теперь, после нескольких месяцев фронта, уже не столь сурово, как прежде, судил себя за тайное потворство ее предрассудкам, ее мещанской прихоти. Ему хотелось поделиться этим с кем-то, приобщить другого к своей несмелой радости, но поймет ли его, например, Тертышный, он сомневался, не знал, заговорить с ним об этом или нет...
- У тебя сколько вылетов? - спросил его Тертышный.
- Сто, - нехотя отозвался Клюев.
- Боевых вылетов? - переспросил воентехник, делая ударение на первом слове.
- Сто.
Подозревая розыгрыш, желание подшутить над новеньким и одновременно понимая неуместность такой затеи, Тертышный потупился...
Летчики за столом были серьезны.
- С июля месяца - сто боевых вылетов?!
- Я в августе начал. Переучился на ИЛ и пошел, - пояснил Миша. Он не легко выговорил это "пошел", вновь поддался хлынувшим чувствам. - Первый вылет второго августа, как сейчас помню. Командир звена Федя Картовенко по плечу шлепнул... эх, мужик Федя Картовенко, в госпиталь попал, а то бы сами убедились, какой мужик. Рука у Феди... теплая. И второй, и третий вылет второго августа. А бывало, по пять раз в день вылетал, народу-то нет. Взлечу один, меня пара прикрывает, как аса, над целью уже табуном, гамузом, там не разберешь, кто персона, кто прикрывает, над целью все равны. Вчера разменял сотню. Погода - видишь? С утра сходил, вернулся.
- Давайте-ка за это делю, - предложил летчик, сосед Тертышного.
- За погоду, - уточнил Миша.
- И за нее. За вечный туман над Большой Лепетихой.
- Как подгадали, товарищ лейтенант, как раз под праздники, - вставил старшина, определявший воентехника на постой.
- Старался, Конон-Рыжий, старался.
- Да, это праздник. Вернее, подарок празднику. - Подняв кружку, старшина медлил, не позволял себе упредить в священнодействии молодых командиров, весьма за столом рассеянных.
- Каждому своя чаша, - сказал Клюев. - Кому эта досталась, кому заздравная, выбирать не приходится. Выпили.
- Товарищ лейтенант, далека вам кажется Заимка? - спросил Конон-Рыжий.
- Не ближний край.
- Старый Крым - дальше, - заявил старшина, взывая к жалости, к сочувствию с неприкрытой, выжидательной требовательностью.
Клюев отнесся к его словам с пониманием, в большем Конон-Рыжий не нуждался.
- Сто боевых вылетов на ИЛе такой факт! - отвлекся он от Старого Крыма. - Сто вылетов надо отмечать отдельно. Шутите? Сто!
- Товарищ лейтенант, мы вчетвером столько не сделали, - сказал сосед Тертышного. - Когда? Все пятимся. От Лепетихи к Федоровке, потом к Токмаку.
- За Пологами упремся, - повторил Клюев, склоняясь к столу.
- Миша, ты в себя веришь? - спросил один из летчиков, желая больше всего узнать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики