Старался, да не смог, и вот, в прямое продолжение разговора, с единственной целью - дискредитировать командующего Хрюкина, обезопасить полковника от возможной критики, состряпана шифровка...
Хрюкин и рта не успел открыть, чтобы сказать об этом, как последовал второй удар. "Почему саботируешь указание о поддержке пехоты? - спросил член Военного совета. Он не кричал, это действовало угнетающе. - Всеми наличными силами, без ссылки на объективщину?.." - "Всеми, товарищ член Военного совета! - заверил Хрюкин, чуя, как уходит почва из-под ног. - Ни на что невзирая!" - "Читай! - Коротким движением член Военного совета двинул по столу листок служебного бланка. - Читай подчеркнутое!.." Жирным красным карандашом были выделены строки: "Командир полка майор Крупенин: "Посылка экипажей ПЕ-2 в пекло без прикрытия - безрассудство... обрекает летчиков... не дает боевого результата..." - Командир полка - твой?" - "Мой". "Разберись немедленно, лично, утром доложи... К этому, - он показал московскую шифровку, - вернемся..."
...Рассвет был уже близок, но тьма над страдавшей степью не редела, словно бы продлевая бойцам передышку, когда, спеша воспользоваться этим коротким часом, с грейдера, урчащего техникой, сошел и быстро направился к аэродромной стоянке бомбардировочного полка генерал Хрюкин. За ним, припадая на раненую ногу, ковылял майор Крупенин.
- Твой? - громко, отрывисто спрашивал Хрюкин, различая во тьме силуэт самолета и останавливаясь.
- Ремонту не подлежит, - отвечал ему майор, по инерции прошагивая вперед. - Не подлежит... Заменяют мотор... Эта - в строю...
- "Кадр, ценный в боевом отношении!.." - презрительно и непонятно выговаривал ему Хрюкин. Командир бомбардировочного полка, с трудом за ним поспешая, не понимал причин нараставшего гнева.
- Нет заместителя?.. Погиб?.. - гремел Хрюкин, быстро двигаясь, держа Крупенина на удалении, сбоку от себя. - И ты погибнешь!.. Не грози!.. Как собака погибнешь!..
При этих словах Крупенин остановился, оторопело и почтительно, и уже Хрюкин, пройдя вперед, возвратился, всматриваясь в лицо майора.
- Почему саботируешь мое указание? Ждешь подношения на блюдечке? Нет у меня истребителей прикрытия, прямо тебе говорю. Для "пешек" у меня истребителей: сегодня нет. И нечего язык распускать, зарабатывать дешевую популярность.
- Не было этого, товарищ генерал!
- Было!.. Было!.. Поворачиваться надо, соображать, господи, что за темень на мою голову, что за бестолочь! Ожегся на молоке, дует на воду. Нет условий нанести бомбоудар группой, не дают подняться, жгут на взлете - так действуй одиночками. Фронт двести верст, работа одна, на пехоту, другой задачи нет. Наносить удар, не считаясь ни с чем, днем и ночью...
- Пикировщики ПЕ-2 ночью не воюют, смею сказать...
- Не смеешь!.. Воюют же!.. Воюют!.. При этом командиры шевелят мозгами, ищут, выклеивают кабину изнутри черной фотобумагой, чтобы летчика не слепило, и бомбят с горизонта... За Россию биться надо, биться!.. Я с вашей мерехлюндией покончу, дух ее вышибу!.. Сдать дела начальнику штаба! Начальника штаба - ко мне!..
- Если заслужил... считаю долгом предупредить... через день полка не...
- Не будет!.. Костьми ляжет, а приказ выполнит!.. Они двигались в потемках к тому месту, где собирались к отъезду люди полка.
- Что за народ? Построить!
Человек пятнадцать образовали нестройную шеренгу.
- Товарищи пикировщики, прикрытия у меня нет, - обратился к строю Хрюкин. - У меня сегодня нет прикрытия для вас, прикрытия для переднего края. В результате мы теряем экипажи, дорогостоящую технику ПЕ-2. Два экипажа за вылет, четыре, как вчера у вас, а то и семь... Тяжело. Всем тяжело. Но если мы сейчас не поддержим с воздуха пехоту, враг ворвется на улицы города, ничего не щадя. Ваш командир - трава, гнется, он снят, пойдет под суд, ибо поймите: пехота изнурена. Ее необходимо поддержать всем возможным и невозможным... Чьи самолеты? - перебил себя Хрюкин, высмотрев на одной линейке с поджарыми "пешками" троицу "горбатых" ИЛ-2.
- Залетные, - выдавил из себя Крупенин, Начальник штаба, за которым было послано, не появлялся.
- Залетный - гость на свадьбе, или у вас уже отсутствует элементарный порядок?
- Самолеты штурмового авиаполка, отбывшего в тыл... не могу знать...
- Стоянка ваша? Командир обязан знать, если он командир!..
- Товарищ генерал, прикрыть пехоту, понятно, а на чем? - спросил Комлев.
Обращение летчика было неуставным - из строя, но с такой трезвостью и болью прозвучало в нем главное, нерешенное, что генерал на эту частность не отвлекся.
- На этих "горбатых", больше не на чем, - закончил Комлев неожиданное для него самого вмешательство в объяснение двух старших командиров.
- То есть? Прикрыть передний край ИЛами? - на лету сформулировал идею Хрюкин. - Летчики, шаг вперед... Из шеренги выступило четверо.
- На три самолета четыре кандидата. Сразу получается переизбыток... Что же, отдельные штурмовики бросаются за "юнкерсами", преследуют, не дают им спуску, - рассуждал Хрюкин вслух. - Такие факты на нашем участке отмечены. Одноместный ИЛ1 в роли истребителя...
- В тяжелой роли истребителя, - поддакнул Крупенин.
- Но ведь нет "спарки"! - сказал Хрюкин, оставляя без внимания реплику майора. - Чтобы сесть на боевой ИЛ, освоить его, нужна "спарка"...
Война ставила Комлева в такое положение; нечто подобное в его жизни уже происходило...
- Нужен летчик-инструктор, - сказал Комлев.
- И "спарка"! - зыркнул в его сторону, в дальний конец шеренги генерал.
- "Спарка" не обязательна. Можно без нее, без "спарки". Летчик жить захочет - сядет.
Повторялась прошлогодняя история с "девяткой" в Крыму - с той разницей, однако, что штурмовик ИЛ-2, на который он сам напросился, вызвался, одноместный самолет, нет на нем подсобного штурманского креслица, чтобы присесть да перенять, как пилотировать незнакомую машину;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81