В связи с этим интересно отметить, что с середины VIII века эти моральные предписания о помощи нуждающимся относятся не только к королям – их уже распространили на potentes,наследников королевской власти: первый признак смещения идеологии, к которому мы еще вернемся.
О короле Бонифаций не говорил, что тот должен подчиняться епископам; он удовлетворился тем, что начал с них список правителей. Яснее высказался он об уполномоченных короля: надо, чтобы они подчинялись своим епископам. Кроме того, они должны вести себя как добрые представители власти, то есть не злоупотреблять ею. В связи с этим обратим внимание на последние советы Бонифация potentes n indices – они довольно близко сходятся с теми, какие позже будут давать milites:не чинить никому насилия, не лихоимствовать, неправедным путем вымогая богатства, а скорее давать их неимущим. Но о самих milites Бонифаций не обмолвился ни словом. Иерархическая пирамида завершается здесь, на уровне potentes.
Где следовало бы расположить milites?Непосредственно под potentes,как исполнителей их приказов ради осуществления их миссии и поэтому носителей той же этики? Или на второй створке диптиха, среди subditi (подчиненных), о которых Бонифаций не говорит нам ни слова? Возможно, именно двойственность их положения и побудила Бонифация прекратить свой перечень, не спускаясь глубже, и обойти обязанности subditi молчанием? Рискованная гипотеза, которую учитывать мы не будем. Только подчеркнем еще раз иерархию, установленную Бонифацием внутри ordo praepositum:епископы, короли, potentes и judices – последние в силу переданной им власти наследуют королевскую этику, диктуемую церковью.
Milites отсутствуют и в послании, написанном в 797 г. Алкуином и, видимо, под немалым влиянием Бонифация. Алкуин, как и его предшественники, делит общество на два «состояния» – духовенство и мирян. Каждому в своем сословии (этого слова в тексте нет, но, как нам кажется, оно подразумевается) следует выполнять собственную функцию. А ведь миссия духовенства, как мы только что подчеркнули, состоит в указании пути, изобличении зла, смешанного с добром, и тем самым в руководстве вторым сословием, сословием мирян. Оно должно показывать пример. Так пусть же духовенство будет безупречным в своем учении и в своих нравах. Учение они будут черпать из Писания, твердо зная его; в нравах станут держаться подальше от фантазий и эксцентричности в одежде. В самом деле, клир своим достойным поведением должен явно отличаться от остального общества и, особенно, от франтов, от тех, кто щеголяет при дворах драгоценными одеждами. Это нужно «затем, чтобы укреплять дух мирян и ваших bellatores и чтобы populus вступал на путь спасения».
Кто такие эти bellatores?Можно ли их назвать просто «рыцарями»? Фраза кажется нам двусмысленной. Следует ли делать ударение на обоих словах (laid, bellatores),словно бы автор этим хотел подчеркнуть существование двух групп, которые клир должен наставлять, – мирян вообще и «ваших собственных bellatores»в частности?
В таком случае можно было бы предположить, что это слово подразумевает светских покровителей церквей, их защитников по определению. Ведь, в самом деле, цель Алкуина – напомнить духовенству, что оно не должно вести такую же жизнь, как миряне, одеваться, как они, сражаться, как они. Это не их задача, для этого есть другие люди, которых назовут defensores – защитники. Что касается клириков, то пусть они воздержатся смешиваться по нравам и по одежде с мирянами. Их достойное поведение укрепит их защитников. От этого выиграют все, и духовенству не придется браться за оружие, чтобы защитить себя.
Таким кажется нам смысл фразы Алкуина. Притом ту же идею в других словах он выразил в письме, написанном им в 793 г. архиепископу Эдильхарду: обе власти поддерживают друг друга, и каждая помогает другой своим оружием. Светская власть владеет мечом смерти, духовная – ключами жизни. Этим мечом смерти миряне должны защищать епископов.
Еще в одном месте, в письме папе Льву III, Алкуин упоминает об обеих функциях светского и церковного сословий, воплощенных в их главах – короле и папе. Король обеспечивает оружием защиту церкви от неверных, от язычников и их бесчинств, в то время как папа, как некогда Моисей, должен молиться, воздев руки к Богу, дабы помочь «militiam nostrum»(нашему воинству). Это явно моральное наставление, адресованное епископам, чтобы те показывали пример набожности, безупречных нравов, дабы все тело пребывало в мире. Если духовенство выполняет свою миссию, его светские защитники выполнят и свою.
Или, напротив, ударение следует делать на соединительном союзе между словами laid и bellatores,то есть полагать у автора намерение подчеркнуть, что миряне как ordo призваны защищать церковь, во всяком случае, высокопоставленные миряне? При этом слово bellator приобрело бы тот же смысл, что и в предыдущем варианте, обозначая скорее князей, чем исполнителей, которые почти не упоминаются.
Как бы то ни было, не похоже, чтобы Алкуин имел здесь в виду milites.Несомненно, именно поэтому он в дальнейшем тексте напоминает, что у «великих» тоже есть обязанности: nobiles должны управлять populus o мправосудно, любя справедливость больше, чем деньги. Итак, по нашему мнению, bellatores – это скорее социальная элита военных, чем простые воины. Milites,отсутствующие в тексте, конечно, подразумеваются или, во всяком случае, необходимы для выполнения задач, возложенных на bellatores,но автор не адресуется непосредственно к ним. Мы снова встречаем здесь разделение, подчеркнутое ранее: группу subditi представляет здесь народ. Praesules принадлежат к двум сословиям: церковному – епископы и светскому – bellatores,они же nobiles,к которым Алкуин обращается далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66