Это была небольшая комнатка, где стояла одна кровать и огромный дедовский сундук, который хозяйка запирала на замок и никого к его содержимому не допускала.
– Мальчики! Кушать, – позвала хозяйка из кухни. Малыш дул на ложку, обжигался, снова дул, но не позволял матери кормить себя – любил самостоятельность. Остальные молча хлебали суп. Алексей, насупившийся и угрюмный, быстро опорожнял тарелку. А мать, задумавшись, больше водила ложкой по дну тарелки, чем ела.
– Алеша, позови отца, – не выдержала Ирина Анатольевна.
– Да ну его, – буркнул старший сын.
– Позови, сказала же! Человек с работы, голодный, – настаивала на своем мать.
– Вот так всегда, он ее лупит, а она его жалеет, – с досадой ответил Алексей и поднялся.
Леонид, подогнув под себя ногу в грязном полуботинке, храпел, пуская слюни, он не слышал и не чувствовал, как к нему подошел первенец и потряс за плечо, брезгливо поморщившись. Сообразив, что на предка легкое прикосновение не действует, сын перевернул его на спину и потряс сильнее, дергая за ворот рубашки.
– Что надо? – открыл глаза глава семьи.
– Мать за тобой послала, – угрюмо сказал сын.
Старший сын не любил отца и всякий раз это подчеркивал. Он не понимал мать, которая прощает ему все вместо того, чтобы сдать в милицию. Алексей считал, что нары – самое лучшее место для такой скотины. Он опасался, что в порыве необузданной ненависти, которая нередко накатывала на него, не выдержит и убьет того, благодаря кому появился на свет. Это, наверно, единственная заслуга его отца. Алексей знал, что основную нагрузку в его воспитании на своих хрупких плечах несет мать, и очень любил ее за это. Он переживал трудный, переходный возраст и все видел без малейших оттенков: если любил, то любил, если ненавидел, то ненавидел.
– Зачем я ей понадобился, – спросил кормилец, державший семью на голодном пайке и больше заботившийся о своей луженой глотке.
– Ужин стынет, – выдавил из себя первенец.
– Пусть сама жрет свои помои, – пробурчал отец и отвернулся к стенке.
– На большее ты не заработал, – начиная выходить из себя, заступился за мать сын. – Не советую тебе оскорблять маму в моем присутствии, иначе…
– Что иначе? – усмехнулся папаша. – Пока еще мелко плаваешь, сосунок.
Алеша хотел развернуть труженика, на зарплату которого они были вынуждены влачить жалкое существование, и съездить ему по физиономии. Но жалея мать, он сдержался.
– Он не голоден, – ответил сын, на немой вопрос матери и добавил: – Не унижайся ты перед ним, мам. Жрать захочет, сам приползет.
– А ты не осуждай его, Алеша, какой ни есть, а все же отец, – мать протерла глаза передником.
– Лучше бы он сдох, – в сердцах выпалил сын. – Он же тебя когда-нибудь прибьет.
– Нужно перетерпеть, сынок, он муж мне, по закону. Иной раз в горячке ударит, потом и сам пожалеет. Характер у отца добрый. Это зеленый змий его губит, вот он и буянит, – заступалась мать за отца.
– Да ну вас, – безнадежно махнул рукой подросток. – Разбирайтесь сами.
– Мама, когда папа будет кушать? – вмешался Сережа, облизывая ложку. – Суп остынет.
Мать не успела ответить малышу, в дверной проем с веранды просунулась голова девочки, одноклассницы Алексея.
– Здравствуйте, Ирина Анатольевна, извините, мне Алеша нужен. Можно его похитить? – непослушная челка лезла на глаза, пухлые щеки румянились, от нее веяло юностью и свежестью.
– Здравствуй, Светочка, – улыбнулась хозяйка, ей нравилась эта симпатичная девочка. – Забирай сорванца.
– Я пойду, мам, – сразу, засобирался сын.
– Иди уж, – отпустила мать.
Старший сын убежал со своей девчонкой, а Ирина Анатольевна вытерла салфеткой рот младшему, взяла его на руки.
– Если малыш будет себя хорошо вести, то ему покажут мультики по телевизору, – сказала мать, посмотрев на часы.
– Я хороший мальчик, слушаюсь маму с папой, – ответил Сережа, – удобно устраиваясь на диване.
Ирина Анатольевна включила телевизор и села рядом с сыном, прижав ребенка к себе. Они смотрели мультфильм про Деда Мороза и Снегурочку, когда из спальни вышел заспанный Леонид Николаевич. От частого пьянства глаза у него воспалились, запали внутрь небритые щеки. Сам он за последнее время сильно похудел и только гордо выпирал небольшой животик. В свои сорок лет он выглядел намного старше из-за непробудного пьянства. Муж виновато посмотрел на жену.
– Что? Опять буянил? – вкрадчивым голосом спросил он.
– А то нет? – с упреком, бросила жена.
– Иришка, прости своего непутевого, – муж подсел к жене и опустил голову ей на плечо.
– Ладно уж, – снисходительно улыбнулась мать.
– Кушать будешь?
Леонид утвердительно кивнул.
– Ты у меня хорошая, добрая, ласковая – лучшая женщина на свете, только досталась шалопаю, – виновато бормотал он.
– Кончай подхалимничать, – прервала его излияния жена, но по тому, как она взъерошила волосы мужа, нежно перебирая их пальцами, было заметно, что ласковые слова пришлись ей по душе. – Пошли на кухню, – она поднялась с дивана.
Леонид хлебал разогретый суп и морщился.
– Что, не вкусно? – забеспокоилась жена.
– Очень вкусно, – торопливо ответил муж. – Только… – он бросил на Ирину виноватый взгляд.
– Что только? Начал, так договаривай.
– Голова раскалывается, наверно перепил, – муж преданно уставился на жену. – Дай на бутылку.
– Опять начинается? – Ирина обиделась и отвернулась.
– Последний раз. Клянусь, – затараторил Леонид.
– Ну хочешь на колени перед тобой встану?
– Даже и не уговаривай, сам знаешь, как нам теперь нужны деньги, – опять испортилось настроение у жены.
– Ириш, но войди в мое положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98