Это был один из первых телевизоров с большим экраном. Дети давно уснули, а они увлеклись очередной серией «Щит и меч». Перед фильмом Зинка плеснула мужу полстакана самогонки собственного изготовления, и тот чувствовал себя превосходно. Семейную идиллию нарушил звон разбитого стекла.
– Кажется, на кухне, – всполошилась Зинка.
– Сиди, сам проверю, – буркнул муж, поспешно надевая валенки. – Опять местные пацаны балуют, – бросил он на ходу и скрылся.
Не успел Михаил открыть дверь на улицу, кто-то набросил ему на шею петлю и выволок во двор.
– Привет, дядя, – полная луна осветила двух прилично одетых молодых людей.
– Вы чего, братцы, – прохрипел перепуганный Михаил, лежа на снегу.
– Дядя Миша? – уточнил Сутулый.
– Я, – он попытался подняться, но Диксон поддернул веревку, которая сдавила шею и вернула в прежнее, унизительное положение.
– Лежать, – приказной тон не предвещал ничего хорошего.
– Холодно, братки, – взмолился Казаков, хватая ртом воздух.
– Холодно? Посмотри, какой нежный, – усмехнулся Марат, обращаясь к напарнику. – Ладно, вставай, только медленно, без фокусов, не то придушу, как щенка.
– Что вы от меня хотите? – спросил Михаил, когда поднялся, трясясь от холода и страха одновременно. – Кто вы?
– Можешь называть нас тимуровцами, – блеснул остроумием Павел.
– В сарае свет есть? – строго спросил другой.
– Свечка, – пролепетал пленник в собственном дворе. – Только спички в доме.
– Не переживай, спички у нас свои найдутся. Двигай потихоньку к сараю, а то самим околеть недолго на таком морозе, – приказал Сайфутдинов.
Ровный огонек свечи тускло осветил помещение: засыпанный уголь в одном углу, аккуратно сложенная поленица дров – в другом и деревянные стеллажи со всевозможными плотницкими инструментами. В центре сарая высвечивался люк в погреб, на котором лежал огромный чурбак для колки дров.
– Раздевайся, – предложил Сутулый ровным голосом.
– Миленькие вы мои, я же околею.
Удар в солнечное сплетение прервал его причитания. Согнувшись в три погибели и превозмогая адскую боль, он начал раздеваться.
– Достаточно, – сказал Диксон, когда мужик остался в одних трусах.
Павел зашел за спину обнаженному и связал руки. Только после этого Марат снял петлю, высвободив шею.
– Теперь побеседуем, но запомни, вздумаешь убежать, поймаем и привяжем к лестнице в погребе. Пока домашние очухаются, пока найдут – окоченеешь, – предупредил Диксон.
Михаил закивал головой, ему не терпелось узнать причину такого скотского с ним обращения. В том, что над ним издеваются неспроста, он не сомневался.
– Братья, сестры имеются? – повел допрос Диксон, как заправский следователь.
– Имеются, – с готовностью ответил Михаил, преданно уставившись на Марата и переминаясь с ноги на ногу. Брат Костик, младшая сестра Аня, но она в Москве.
– Ты отвечай, что спрашивают, лишнего не говори, – оборвал его Сутулый.
– И старшая сестра Ира, – коротко закончил Михаил, сообразив, что от него требуется.
– Хорошо. Когда последний раз видел ее? – последовал очередной вопрос.
По тому, как забегали глазки у мужчины, налетчики поняли, что до того дошла суть их ночного визита.
– Точно не припомню, но обещаю, что верну ей деньги. Все до копейки, – поклялся Михаил. – Вы Алешкины друзья? – взяло верх любопытство.
– Сказано же тебе русским языком – тимуровцы, – Сутулый бросил такой угрожающий взгляд, что лицо Михаила перекривилось.
– Т-т-тим-м-мур-р-ровцы, т-т-так т-т-тим-мур-ров-цы, – застучал зубами несчастный. – Ка-ка-кая м-мне р-раз-н-ница.
– То-то, – успокоился Павел.
– Мужик ты, я смотрю, сообразительный, честный. Кстати, очень хорошо поступил, что не стал юлить, а сразу во всем признался. Сейчас мы решим, когда и сколько вернешь денег, и ты можешь вернуться к семейному очагу, под теплое крылышко своей женушки, она мигом тебя отогреет, – обрадовал пленника Диксон.
– Согласен.
– Куда б ты делся, – усмехнулся Сутулый. – Короче, недельку тебе достаточно?
– Вполне, – Михаил был краток, тело его все посинело, да и страх одолевал.
– И последнее, взял три с половиной тысячи, а вернешь пять, – Марату казалось, что он поставил точку.
– Пять тысяч? – глаза Михаила полезли на лоб, он даже перестал обращать внимание на пронизывающий его тело холод.
– А как ты хотел? – возмутился Павел. – Когда воровал, процентов не обговаривал, теперь будь добр вернуть столько, сколько с тебя причитается по нашему усмотрению.
– Воровал? – последовало очередное восклицание.
– Как же это еще называется? – начал нервничать Диксон. – Взял взаймы в отсутствие хозяйки? Сломал замок в доме, все перевернул, забрал деньги и еще обижается, что его вором обзывают.
– Ничего я не ломал и не переворачивал, а только отнял у сестры триста двадцать рублей и те потерял.
Ребята переглянулись.
– Похоже он не в курсе, – сказал Марат.
– Возможно, – согласился его напарник. – Мы ведем речь не про триста рублей, а про три с половиной тысячи. Если не врешь и действительно не брал этой суммы, значит, твоя ненаглядная женушка, не поставив твою персону в известность, сама провернула выгодное дельце.
– Зинка? – в который раз пришлось удивиться мужику.
– Ты дурачком не прикидывайся, – Марат больно взял Михаила за подбородок. – У тебя же не две жены.
Обстановка накалялась, ребята теряли терпение.
– Мишка, – крикнула Зинка и уже более тихо пробубнила. – Где тебя черти носят?
Марат все еще держал его за подбородок, когда услышал женский крик. Он поднял подбородок пленника вверх и, глядя ему в глаза, прошептал:
– Соберись и спокойным голосом пригласи сюда жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98