– Понятно, – кивнул незваный гость.
– Действительно, было бы несправедливо остаться ему в стороне, – Мешков на какое-то время задумался.
– Хорошо, согласен на двадцать процентов с твоей доли, но при условии, что остальное поможешь получить с Семена Давидовича.
– Как? – испугался Артемий Геннадиевич. – Если он узнает, что я его подставил, то перестанет просто-напросто поставлять мне мебель.
– Он не узнает, – заверил Атаман. – Во-первых, необходимо раздобыть хотя бы одну липовую квитанцию, по которой водитель доставляет тебе мебель. Во-вторых, нужно незаметно зафиксировать на пленку момент твоего расчета с родственником.
– Он догадается, что это я все подстроил, – возразил Мешков.
– Откуда?! Я не скажу, ты тоже, мало ли кто мог вас сфотографировать.
– Он все равно не станет платить, – уверенно произнес хозяин дома. – Я его хорошо знаю.
– Это не твоя забота, – впервые за беседу повысил гость голос. – Поможешь – двадцать процентов потеряешь, не поможешь – сорок. Сам выбирай!
– А-а-а, – махнул рукой загнанный в угол спекулянт. – Последняя липовая накладная у меня сохранилась. Шофер отдает их мне, а я сжигаю или разрываю и выкидываю.
Он открыл отделение серванта, порылся и достал нужный документ. Атаман спрятал улику в карман, договорился, когда можно будет зафиксировать передачу денег Лейзировичу и, получив первый взнос от Мешкова, распрощался.
На кухне, со связанными за спиной руками, а Никита еще с кляпом во рту, сидело остальное семейство Артемия Геннадиевича. Приоткрыв форточку, курил Диксон, а Тюлень, удобно расположившись за столом, уплетал яблочный пирог, запивая его молоком.
– Ну как? – спросил Марат у Атамана.
– Все по плану, – коротко ответил тот и хлопнул по спине Виктора. – Хватит уничтожать чужие запасы продовольствия. Пошли.
Через два дня они имели на руках нужные фотографии, но на встречу с директором базы не спешили, продолжая вести наблюдение. Затратив целый месяц, вышли еще на четверых, подобных Мешкову, и уже по испытанной схеме, склонили их к сотрудничеству. Теперь было достаточно оснований пообщаться и с Лейзировичем.
В приемной директора мебельной базы несколько человек ожидали своей очереди, в том числе и Атаман с Диксоном.
На рабочем столе секретарши раздался звонок телефона внутренней связи и она сняла трубку.
– Хорошо, Семен Давидович, – проворковала она слащавым голосом, который тут же изменился, когда она обратилась к посетителям, на резкий и официальный.
– Товарищи, на сегодня прием закончен.
– Но еще полтора часа до конца рабочего дня, – возмутился один из посетителей, который был следующим на очереди и поэтому ему обиднее всех было покидать приемную.
– Директора вызывают в райком партии, – оправдалась добросовестная секретарша, привыкшая беспрекословно выполнять распоряжения шефа.
Люди разошлись, бормоча и громко хлопая дверью, выражая таким образом свое недовольство, но двое все-таки остались.
– А вы почему сидите? Или вас не касается? – спросила девушка у двух мужчин, не собирающихся покидать своих мест.
– Мы всего на одну минутку, – невозмутимо ответил Диксон.
– Я кажется ясно выразилась – завтра.
– Не волнуйтесь вы так, девушка, мы подождем, когда директор выйдет и здесь передадим ему документ, – сказал Атаман. – Всего и делов-то.
– Мало ли когда Семен Давидович покинет кабинет.
– Вы же сами сказали, что его в райком вызывают. А там долго ждать не привыкли, – напомнил Марат.
До сих пор эта фраза секретарши срабатывала безотказно, но на этот раз она почувствовала, что попала впросак.
– Оставьте документы, я передам, – попыталась она выйти из щекотливого положения.
– Мы сами, – ответил за двоих Алексей.
– Еще нужно пару слов сказать, – поддержал его Марат.
Понимая, что ей не отвязаться от настырных посетителей, секретарша решительно сняла трубку и извиняющимся тоном доложила:
– Тут двое по одному вопросу говорят, что не займут больше минуты времени.
Выслушав начальника, она повернулась к мужчинам и сказала:
– Он примет вас сегодня, – и с серьезным видом занятого человека, застучала на пишущей машинке. А когда из кабинета директора вышла женщина, она отвлеклась на секунду и, кивком головы, пригласила Атамана и Диксона.
Семен Давидович, сидя за огромным письменным столом, просматривал какие-то документы и словно не замечал посетителей. Только после того, как Алексей кашлянул, поднял на них взгляд больших серых глаз.
– По какому делу? – Тон директора говорил о том, что он занят и не расположен к продолжительной беседе.
– По личному, – усмехнулся Диксон.
– По личным вопросам во вторник и в пятницу, с семнадцати до девятнадцати часов. – Хозяин кабинета сразу уловил, что посетители необычные.
– Вы нас неправильно поняли, Семен Давидович. Мы по вашему личному делу, – вступил в разговор Атаман.
– Садитесь, – кивнул директор на стулья. – Я уже догадался. – Только коротко и самую суть.
– Суть, так суть, – и Алексей бросил кожаную папку на стол. – Посмотрите содержимое, вас должно заинтересовать.
Лейзирович углубился в длительное изучение компрометирующего его материала. Он не кричал и не терял самообладания, лишь морщил лоб при чтении. Когда закончил, захлопнул папку и прямо спросил:
– Что вы не из ОБХСС, видно невооруженным глазом, а это значит, что за свой изнурительный и кропотливый труд имеете желание получить вознаграждение. Сколько?
– Двадцать процентов от вашей доли, – предложил Диксон.
– Об этом не может быть и речи. Я готов купить эту папку и пленки, с которых печатались фотографии, но в кабалу не полезу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98