Радио уже сообщило нам, что шторм проходит. Ничего подобного не обрушивалось на эти области с 1895 года.
Благодаря предупреждению со стороны соответствующих служб, как сказал самодовольно диктор, разрушения не были такими сильными, как могли бы быть. Большая часть проводов общего назначения была сорвана, и понадобится несколько дней, прежде чем электроснабжение будет полностью восстановлено. В регионе отменялось все – занятия в школах, общественные мероприятия, деловая деятельность. Все это возобновится позже. Предлагался длинный список номеров телефонов для людей, нуждающихся в продуктах, воде, транспорте, медицинском обслуживании. И так далее, и так далее.
Как только дождь ослабел до привычной силы, как во время обычной грозы, Кевин надел сапоги и плащ и вышел на улицу. Он пропадал некоторое время. Когда он вернулся, то был промокшим до нитки, но веселым.
– Все закончилось, – сказал он. – Начинает выглядывать солнце.
Клевавший носом Роджер, вздрогнув, проснулся и стал ворчать. Все мы последовали за Кевином к дверям. Ветер на высотах был еще довольно силен, но в нашей низине он теперь едва превосходил хороший бриз. Серые облака неслись на запад, между ними уже проглядывали яркие голубые прорехи. Би горестно вскрикнула при виде цветников. Бутоны, листья и цветки были сорваны. Лужайка была завалена обломками, а для большого клена это лето оказалось последним. Он упал прямо на дом, развернулся и скользнул по стене, увлекая за собой обломанные куски свисающей кровли, но принеся на удивление мало разрушений. В самом деле, как отметил Кевин, мы отделались легким испугом. Если бы какой-нибудь добрый самаритянин приготовил ему обильный завтрак в полевой кухне, он бы купился на это и возмечтал о себе, недаром же он так чистил дорогу от разбросанных веток и снимал со спасенного дома самодельные ставни.
Это было событие, согретое духом товарищества, с нескончаемыми взаимными поздравлениями, с возвращением к жизни, с победой над темными силами природы. Мы уселись локтем к локтю за стол. Кевин и Роджер волками набросились на приготовленную Би еду. Все говорили, смеялись, обменивались впечатлениями. Именно все. Я думаю, что играла свою роль достаточно хорошо. Я даже шутила по поводу своего панического состояния и «грубой атаки» Кевина. Я присоединилась к Кевину и Роджеру, чтобы помочь в уборке. Наши общие усилия потребовались, чтобы убрать с дороги огромную ветвь. Они и не подозревали, как взволнована я была, выполняя эту работу.
Через несколько часов Роджер вытер вспотевшие брови и посчитал то, что он сделал персонально. В ярко-голубом небе светило солнце, и земля была окутана испарениями. Мы проделали самую неотложную работу, остальное могло подождать до прибытия помощи. Бесполезно было рассчитывать, что кто-нибудь появится в этот день. Садовники, вероятно, были заняты приведением в порядок своего собственного хозяйства.
Я последовала за Роджером, оставив Кевина, все еще работающего граблями и метлой. Он обещал вскоре освободиться и немного поспать. Би уже легла. Я предположила, что спать они будут до вечера.
Я должна была подождать, пока Кевин уйдет с дороги, но до моего ухода нужно было еще много сделать. Я уложила чемодан, запихнула его под кровать на случай, если он зайдет в мою комнату, перед тем как ляжет спать. Затем села за стол и стала писать. Я не могла уехать без объяснений, хотя знала, что они не будут приятными.
Я не успела еще много написать, когда услышала шаги Кевина. Он на секунду остановился за моей дверью, но не зашел.
После того как закончила писать, я сложила листы и положила их на прикроватный столик, прижав уголки лампой, достала чемодан из-под кровати и забросила свою ношу на плечо.
В доме было очень тихо. Тишина особенно была заметна на кухне, без обычного жужжания холодильника, морозильной камеры и другого оборудования. Я взяла ключи от машины с доски возле дверей. Анабелла лежала на коврике. Она подняла голову и взглянула на меня. Я наклонилась и немного почесала ее за ухом – она лениво вильнула хвостом, ее шерсть затрепетала.
– До свиданья, – прошептала я. Единственный раз я вынуждена была ей это сказать.

Глава 14
I
Автобус опоздал на два часа, покидая Питсфилд. «Это еще хорошо, – как сказал водитель, – если учесть обстоятельства». Я заняла место у окна.
Последствия урагана были видны повсюду – побитый урожай, разбросанные деревья, залитые наводнением дороги. Вдоль всего пути уже работали аварийные бригады, восстанавливая телефонные столбы и линии электропередачи. Мы вынуждены были совершить несколько объездов из-за разрушенных мостов и затопленных участков дороги. Автобус был полон. Все говорили о шторме, делились своими впечатлениями и спрашивали о новостях. Моя соседка, пожилая женщина, попыталась завести со мной разговор, но я закрыла глаза и притворилась, что сплю.
Я вспомнила о том, что написала, и размышляла, нужно ли было что-нибудь добавить или убавить. Или это не имеет значения.
«... Мы все ошибались. И мы все были отчасти правы. В доме не было никого. И в доме не было ничего. Дом был сам по себе.
Явления, которые мы видели и слышали, были частью его – причиной или следствием, я не знаю. И конечно, все было окрашено для каждого из нас в соответствии с его собственными заботами и тревогами. Он пытался дать нам то, что мы хотели. Это звучит нелепо? Задумайтесь над этим. Вспомните, что происходило, учитывая данную информацию, и решите, подходит ли она. Вспомните о чувстве тепла и добросердечия, которое необъяснимо сопровождало нас при всех наших страхах, утешало нас, заставляя терпеливо переносить нежелаемое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85