Ветер шумел так сильно, что мне трудно было что-либо расслышать, лунный свет снова померк. И тем не менее я была уверена, что нигде в поле зрения не было ни одной человеческой фигуры. Может быть, я поторопилась и пришла на свидание раньше положенного? Но, учитывая то, с каким трудом дался мне подъем в гору, это вызывало большие сомнения.
Я подошла к зияющей дыре, которая когда-то была дверью башни, и заглянула внутрь. Мои ноздри в ту же секунду ощутили неприятный запах плесени. Башня не имела крыши, но ее стены были так высоки, что внутри стояла непроглядная тьма. Я колебалась, я вдруг почувствовала какую-то нерешительность при мысли, что мне нужно будет войти в пустой дверной проем. Мне казалось, что внутри что-то есть. Я не заметила в башне никаких признаков человека – никакого движения или смутного силуэта. Но у меня было ощущение, что я не одна.
Понизив голос, я позвала его, я назвала его по имени, которого никогда не осмеливалась произнести, встречаясь с ним лицом к лицу:
– Гэвин...
Толстые стены отразили мои слова глухим эхом. Другого ответа не было.
Неожиданно я почувствовала, что мне следует отойти от дверного проема. Это было абсурдом, но я подумала, что кто-то может выскочить на меня из двери. Здесь было немало волков и прочих диких тварей. И одной из них могло прийти в голову устроить себе логово в башне. Но не диких зверей я боялась.
Я обошла башню вокруг фундамента и вышла на ту часть платформы, что нависала над долиной. Ветер осыпал меня ударами, тяжелыми, словно удары дубинки; на мгновение я качнулась и в ужасе ухватилась за камни стены, чтобы удержаться на месте. У меня под ногами было лишь пустое пространство. По ту сторону долины смутно виднелись дальние холмы, которые едва вырисовывались на фоне неба, а сама долина, погруженная во тьму, казалась бездонной бездной.
И пока я стояла покачиваясь на самом краю утеса, я кое-что увидела. Внизу, почти прямо подо мной, виднелся крошечный оранжевый огонек. Должно быть, это светилось окно пастушьей хижины, о которой как-то упоминал мистер Гамильтон.
Из-за воя ветра я не могла слышать ничьих шагов. Инстинкт, который сообщил мне о том, что кто-то приближается ко мне, не имел ничего общего с физическими чувствами; и его предупреждение пришло слишком поздно. Когда я обернулась, чья-то высокая фигура, лишенная черт, была уже рядом со мной. Я в тупом ужасе взглянула на нее, и фигура вдруг съежилась, словно пузырь, из которого выпустили воздух, и рухнула к моим ногам...
Я отступила назад. Я готова была сделать что угодно, чтобы избежать соприкосновения с бесформенными лапами, которые, мне казалось, тянулись ко мне, нащупывая в темноте мои юбки. Но я позабыла о том, где стою. Я шагнула в пустоту!
Секунду мои ищущие руки ощущали только пустоту. А потом уцепились за каменный край, которым оканчивалась платформа. Ужас пронзил все тело; я чувствовала, что мои пальцы соскальзывают. Одна рука сорвалась, и я с невероятным усилием выбросила ее вверх, пытаясь найти опору. И я обрела ее – но то был не бесчувственный камень, а плоть теплой, живой руки.
Даже сейчас я помню радость, которая нахлынула на меня волной. Рядом была помощь, избавление – и жизнь! Но едва я об этом подумала, как поняла, что незнакомец не делает попытки сжать мою руку в ответ. Мои пальцы скользили по его запястью и неумолимо сползали вниз по ладони, безжизненной, словно камень. В конце концов я уцепилась за пять крепких пальцев, которые даже не попытались сжать мои пальцы. Моя правая рука, все еще державшаяся за скалу, слабела. Еще немного, и она не сможет меня удерживать. Мои ноги болтались в воздухе. Моей единственной надеждой была эта, чужая рука. Она же, если не считать ее живого тепла, неподвижностью своей походила на руку статуи.
И вот моя правая рука разжалась, и на мгновение я повисла всей тяжестью на левой руке. Теперь моя жизнь зависела от того, смогу ли я удержать эти жесткие, отвергающие меня пальцы. Затем пальцы пришли в движение – оно было столь незначительным, что его едва можно было почувствовать. Я полетела в бездонную глубину долины.
Последним, на что были способны мои легкие, стал пронзительный визг, который звенел у меня в ушах; но полагаю, что на расстоянии пары футов он уже никому не был слышен. От страха я тут же потеряла сознание, так что не почувствовала боли, когда мое тело ударилось о камни.
* * *
Меня разбудил дождь, его осторожные мокрые пальцы с любопытством ощупывали мое запрокинутое лицо. Небо все еще было затянуто тучами, но через них струился тусклый свет, который позволил мне оглядеться. Прямо надо мной виднелся край утеса, с которого я упала. Темная башня, казалось, опасно нависла над своей опорой, но она была не так уж далеко. Я пролетела лишь небольшое расстояние и упала на следующий выступ скалы, немногим ниже главного утеса. Выступ был таким узким, что одна моя рука болталась в воздухе, свесившись через его край.
Преодолевая боль, я поднялась на четвереньки, балансируя на узком уступе. Я не могла взобраться туда, откуда упала: склон был почти вертикальным. Но где-то здесь должна быть тропинка, ведущая из долины к башне. Эта тропинка опасна, но пройти по ней было можно; и она должна проходить рядом с уступом, поскольку хижина пастуха находится прямо подо мной. Если с моего уступа удастся выбраться на тропинку, я спасена.
Глава 8
Когда чувства вернулись ко мне, я лежала в кровати в своей собственной комнате. Я понимала, где я, но в первое мгновение не могла вспомнить ни как я сюда попала, ни почему мне так жарко. Я была укрыта несколькими толстыми одеялами, тяжелыми, словно они были каменными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54