После секундной паузы темнокожий мужчина, сидевший впереди, спросил:
– Насколько нам можно раскрывать свою осведомленность?
Это был важный момент. Зная больше, можно понять, а говоря больше, можно задать более точные вопросы. Но основным правилом работы разведки является секретность: чем меньше слов, тем лучше.
Конечно, иногда излишняя секретность может только повредить делу. Вертер вспомнил историю времен второй мировой войны об ученом из Ок-Риджа, который имел низкую категорию допуска к секретной работе. Этот ученый разработал новый способ расщепления урановых изотопов, но, когда он изложил свою идею руководству, начальник службы безопасности заметил, что у ученого нет допуска соответствующей категории, позволяющего ему работать над столь секретным проектом, и все разработки у него изъяли. Вся беда заключалась в том, что никто в Ок-Ридже не обладал соответствующей подготовкой, чтобы разобраться с этим новым способом и продолжить исследования. И, пока ФБР по своим каналам проверяла ученого, пытаясь оформить ему высшую категорию допуска, бумаги с идеями ученого пылились в сверхсекретном сейфе начальника службы безопасности. Война закончилась до того, как ученый смог получить соответствующий допуск, и он, расстроенный, вернулся в свой университет.
Существовало множество подобных жутких историй, но пренебрегать секретностью тоже было нельзя. В данной операции ФБР знало имя Даллас и знало Мохаммеда Асри. Судя по тому, как ловко ускользнул от слежки Асри, люди, за которыми охотилось ФБР, были осведомлены, что ФБР известно об Асри, но, возможно, они не знали, что ФБР стало известно имя Даллас. Вертер принял компромиссное решение.
– Можно упоминать Асри, но не Далласа. Имя Даллас не должно покинуть стен этой комнаты. Всем ясно? – Он снова обвел взглядом присутствующих. – Еще вопросы?
Вопросов больше не было.
– Хорошо, – сказал Вертер спокойным, но властным голосом. – Приступаем к работе. Трясем всех подряд и посмотрим, что из этого выйдет.
Мельник не знал, что сказать. Он остался сидеть на своем месте, пока агенты выходили из зала. Наконец они остались с Вертером вдвоем.
– Похоже, что все нити операции у вас в руках, – сказал Дэвид.
Вертер пожал плечами.
– Трудно сказать, вполне возможно, что и так. Со временем мы что-нибудь обнаружим.
– Но на это может уйти много времени.
– В том-то все и дело, – согласился Вертер. – Хотелось бы знать, каким временем мы располагаем.
Мельник опять не знал, что сказать, он даже не знал, что бы ему хотелось сказать. Ему пора было возвращаться в Израиль. Он испытывал сожаление, но не осознавал этого, потому что никогда не сожалел о расставаниях с женщинами, встречавшимися на его пути, ему всегда казалось, что он испытывает просто облегчение. Было ошибкой затевать интрижку с женой коллеги, это была не только слабость с его стороны, но и глупость. Ладно, теперь уже все позади, он уедет из Соединенных Штатов и больше не увидит Вертеров. Но его тревожили собственные мысли. Ведь если человек испытывает облегчение, значит, он должен чувствовать себя хорошо. Так откуда же эта печаль? Дэвид подумал, удастся ли ему еще раз увидеть Лори перед отъездом… «Нет, Боже милосердный, нет», – сказал он себе. Ведь она жена этого человека. Что случилось, то случилось, но путаться с его женой у него за спиной? Нет.
– Надеюсь, вы не будете возражать, – сказал Вертер.
– Возражать?
– Против того, чтобы немного обождать здесь у нас.
– Обождать здесь? – Мельник растерялся. – А чего мне ждать?
– Пока мы разыщем Асри, – Вертер виновато улыбнулся. – Конечно, вам придется поскучать, но ведь вы единственный, кто может точно опознать его.
«Ладно, – сказал Вертер про себя, – я сделал это». Ему не нравилась эта затея, но он обещал Директору быть вежливым и даже обаятельным и сдержал свое слово. Но Вертеру не хотелось, чтобы израильтянин участвовал в его операции, и он так прямо и сказал об этом Директору. В возражениях Вертера был определенный смысл, но Директор не принял их, а может быть, у него были какие-то свои причины, решившие исход дела. Директор хотел, чтобы Мельник остался в Соединенных Штатах и помог опознать Асри в случае его обнаружения. Вертер возразил, что видел Асри в аэропорту и сможет сам опознать его, на что Директор напомнил ему о случае в ресторане, когда все думали, что там сидит Асри, а оказалось, что это Рашид Амон. Против этого Вертеру возразить было нечего.
Потом Директор добавил, что это также вопрос дипломатии. Поскольку дело касалось Ближнего Востока, а этот вопрос уже был решен на высочайшем уровне, все ближневосточные разведывательные операции считались сферой влияния Израиля. Так что без Израиля здесь не обойтись.
– Послушайте, Вертер, – сказал Директор. – Сейчас главная фигура Мельник, а вы назначены ему в помощь. Все, никаких возражений.
И вот теперь Вертер стоял и смотрел на Мельника, улыбаясь и выражая надежду, что их сотрудничество будет успешным. Но на лице Мельника было явно написано, что все это нравится ему ничуть не больше, чем Вертеру.
Сначала Мельника взволновали слова Вертера. Ему не следовало оставаться из-за Лори, но если ему приказывали… Но по мере того, как до него стал доходить скрытый смысл этого разговора, его охватило негодование. ФБР приказывает ему остаться? Моссад никогда не будет получать приказы от ФБР! Если бы существовали какие-то уважительные причины, то он, возможно, и согласился бы с ними, но было бы глупо торчать здесь, ничего не делая, дни, недели, а может быть, и месяцы, пока американцы будут искать иголку в стоге сена, потому что не могут отличить одного араба от другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161