Это очень красивое имя.
— Я родилась во время снежной бури. Мои родители увидели в этом знамение.
Я вспомнила список служащих Юмимото: «Мори Фубуки, родилась в Наре 18 января 1961 года…» Она была ребёнком зимы. Я вдруг представила эту снежную бурю над величественным городом Нара и его бесчисленными колоколами — не было ли совершенно естественным то, что эта восхитительная девушка родилась в день, когда красота неба обрушилась на красоту земли?
Она рассказала мне о своём детстве в Кансае. Я говорила ей о своём, оно началось в той же провинции, недалеко от Нары, в деревне Сюкугава, около горы Кабуто, — при воспоминании об этих мифологических местах слёзы выступили у меня на глазах.
— Как я рада, что мы обе дети Кансая! Ведь именно там бьётся сердце старой Японии.
Именно там билось моё сердце с тех пор, когда в возрасте пяти лет я покинула японские горы ради китайской пустыни. Это первое изгнание оставило во мне столь глубокий след, что я чувствовала себя способной на все лишь бы воссоединиться с той страной, которую я так долго считала своей родиной.
Когда мы вернулись к нашим рабочим столам, стоявшим друг против друга, я всё ещё не знала, как поступить. Ещё меньше, чем когда-либо я понимала, каково было моё место в компании Юмимото. Но мне было теперь гораздо спокойнее от того, что я была коллегой Фубуки Мори.
Мне нужно было делать вид, что я занята, не показывая при этом, что я понимаю, о чём говорят вокруг меня. С этих пор я разносила чашки с чаем и кофе, не употребляя ни единой вежливой фразы и не отвечая на благодарность служащих. Они не были в курсе новых инструкций, данных мне, и удивлялись, почему вдруг любезная белая гейша превратилась в грубиянку янки.
Увы, осякуми не занимало у меня много времени. Тогда, никого не спросив, я решила разносить почту.
Для этого нужно было возить огромную металлическую тележку по многочисленным гигантским офисам и отдавать служащим их письма. Такая работа подходила мне как нельзя лучше. Прежде всего, здесь требовались мои лингвистические познания, поскольку большинство адресов были написаны в форме идеограмм, — когда господин Саито был далеко, я не скрывала, что знаю японский. И потом я поняла, что не зря заучила наизусть штатное расписание Юмимото: я могла не только узнать самого мелкого служащего, но также, в случае необходимости, воспользоваться случаем, чтобы поздравить его с днём рождения, либо его супругу или детей.
С улыбкой и поклоном я говорила:
— Вот ваша почта господин Сиранэ. С днём рождения вашего маленького Йосиро, которому сегодня исполняется 3 года.
Каждый раз на меня взирали весьма озадаченно.
Эта должность занимала у меня много времени, так как мне приходилось ходить по всей компании, которая располагалась на двух этажах. Со своей тележкой, придававшей мне важный вид, я часто пользовалась лифтом. Мне нравилось это, потому что совсем рядом с тем местом, где я его ждала, было огромное окно. Там я играла в игру, которую называла «бросаться в пустоту». Я прислоняла нос к стеклу и мысленно падала. Город был так далеко подо мной, и прежде чем разбиться о землю, я успевала рассмотреть много интересного.
Я нашла своё призвание. Мой мозг расцветал на этом несложном поприще, полезном, человечном и благоприятствующем созерцанию. Я бы с удовольствием занималась этим всю жизнь.
Господин Саито вызвал меня к себе в кабинет. Я заслужила головомойку за тяжкое преступление — инициативу. Я присвоила себе должность, не спросив на то разрешения моего непосредственного начальства. Более того, настоящий почтальон фирмы, приходящий после обеда, был на грани нервного срыва, полагая, что его собираются уволить.
— Украсть у кого-нибудь его работу это очень дурно, — резонно заявил мне господин Саито.
Я пожалела о таком быстром прекращении многообещающей карьеры. В то же время я снова оказалась не у дел.
И тогда мне пришла в голову идея, которая по наивности показалась мне блестящей. Во время своих прогулок по предприятию я заметила, что в каждом офисе было множество календарей, которые почти никогда не показывали верную дату, либо красный квадратик не был передвинут на нужное число, либо лист месяца не был перевёрнут.
На этот раз я не забыла спросить разрешения:
— Можно мне ставить дату на календарях, господин Саито?
Он неосторожно ответил мне да. Я вообразила, что теперь у меня есть работа.
Утром я проходила по всем кабинетам и переставляла маленький красный квадратик на текущую дату. У меня появилась должность: я стала регулировщицей календарей.
Мало по малу, служащие Юмимото заметили мои манёвры. Это их чрезвычайно развеселило.
Меня спрашивали:
— Как дела? Вы не слишком устаёте на этой изнурительной работе?
Я отвечала с улыбкой:
— Это ужасно. Я принимаю витамины.
Это занятие мне нравилось. Неудобство состояло в том, что оно занимало мало времени, но я могла пользоваться лифтом и, значит, любоваться видом из окна. А ещё это развлекало публику.
Кульминация наступила, когда февраль сменился мартом. Теперь недостаточно было передвинуть красный квадратик: мне нужно было перевернуть, то есть оторвать страницу февраля.
Служащие встречали меня, как встречают спортсмена. Я уничтожала феврали широким жестом самурая, изображая на лице беспощадную борьбу с гигантской фотографией заснеженной горы Фудзи, которая иллюстрировала этот период в календаре Юмимото. Затем я покидала поле битвы с измождённым видом и сдержанной гордостью воина-победителя под «банзай» очарованных зрителей.
Слух о моей славе достиг ушей господина Саито. Я ожидала основательного нагоняя за своё паясничанье и заранее подготовила защиту:

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5