Остывший за ночь воздух не давал искажений и был на удивление прозрачен.
Когда человек знает, что жить ему осталось недолго, все его чувства обостряются: он отчетливее чувствует запахи, и мир вокруг расцветает незамеченными ранее красками.
Вот, например, миражи… Ранним утром миражей не бывает, и Вакенберг не знал, удастся ли ему еще когда-нибудь увидеть радужное переплетение далеких фантастических городов.
Именно такой фантастический город он наблюдал вчера перед закатом, и не надеялся увидеть это утро – но оно все же наступило.
Стараясь отвлечься от своих невеселых мыслей, академик сосредоточился на курсовом экране. Пятно вероятностной зоны падения метеорита в его расчетах получилось слишком большим – почти сорок миль в окружности, и ему нужно было решить, откуда лучше начинать работы.
Прежде чем устанавливать буровые, ему необходимо найти в слоях породы хотя бы незначительную аномалию. Шахтное бурение слишком дорогое удовольствие, даже для современной техники.
Все получилось не так, как он рассчитывал. Ему не удалось побывать в Харгобаде. Собственно, это можно было предвидеть. Диньков предусмотрел все.
Он не пожалел даже тяжелого ракетного транспорта, для того чтобы отправить экспедицию прямо в пустыню. И, конечно же, не было связи… То есть она была, но только с островом. Вакенберг чувствовал, что проиграл Динькову по всем статьям, и знал, что этот раунд будет последним.
Диньков понял, что Вакенберг выкопал в архивах материалы, имевшие непосредственное отношение к его планам захвата власти. И теперь жить академику оставалось недолго, самое большее до конца экспедиции… Скорее всего именно до конца. Диньков хочет убедиться, что здесь, в Кызылкумах, неожиданно не возникнет новый центр инопланетной агрессии.
С атакой в районе Байкальска он не справился, но временно приостановил продвижение Гифрона, используя для этого почти всю имевшуюся в его распоряжении боевую технику. Не жалея ни природы, ни ресурсов, он вел там настоящую убийственную для всего живого войну.
Знал ли об этом президент? Вряд ли… Все информационные каналы уже давно контролировал Диньков, и наверх шла только та информация, которую он считал нужным пропустить.
Трудно признавать свое полное поражение. Вакенберг в который уж раз за сегодняшний день прикинул свои шансы. В сущности, их не было.
Он обернулся на сидящих в заднем отсеке машины десантников. Охрана… Интересно, кто из них получил тайный приказ разделаться с ним? Вот этот высокий, или тот с нашивками сержанта, низенький, верткий, похожий на крысу, возможно наиболее опасный среди них человек? Какая разница, в любом случае ему отсюда не выбраться, и этот пустынный пейзаж – последнее, что он видит в своей жизни.
– Остановитесь! – приказал он водителю, и молодой парень, впервые ехавший в рейс с живым академиком, выполнил приказ, хотя и бросил беспомощный взгляд куда-то в глубь кабины. Жаль, что Вакенберг не смог определить, кому именно предназначался этот взгляд.
Он откинул прозрачную дверцу колпака кабины со своей стороны и ступил на песок. Десять, двадцать шагов – и он остался один. Ощущение было почти полным, поскольку краулеры экспедиции скрылись за гребнем бархана, по которому он спустился.
Никто не последовал вслед за ним – и это ровно ни о чем не говорило, поскольку найти человека по биорадару – дело нескольких минут. У него по-прежнему не было ни единого шанса. Хотя нужно ему было совсем немного – мобильный спутниковый вифон. И он у него был – правда, специальный, прошедший обработку в технических лабораториях «Сардона». Теперь по нему можно было вызвать только оператора острова или самого Динькова.
Подбросив на ладони бесполезный аппарат, Вакенберг сунул его обратно в карман и глубоко задумался. Он привык решать сложные проблемы последовательно, разбивая их на отдельные, более простые части. Вот и сейчас он думал о том, смог бы он извлечь какую-нибудь пользу из связи, если бы она у него была?
Напрямую позвонить президенту не мог даже он, тратить время на референтов и секретарей – такую роскошь в сложившейся ситуации он не мог себе позволить, тем более у него были все основания подозревать, что любая информация от референтов будет немедленно передана Динькову. Тот давно уже обложил президента своими людьми со всех сторон. Заявить по открытому информационному каналу обо всем, что здесь творится? Ему никто не поверит, а Диньков позаботится о том, чтобы сообщение оказалось не эффективным, приправленным его собственной информацией.
Выходит, даже будь у него канал связи, толку от этого никакого. Вот если бы он смог сам, лично, появиться в приемной президента… Жаль, что на волшебство он не способен.
Если проблема не имела очевидного решения, он на время старался забыть о ней, загнать в подсознание, и иногда, совершенно неожиданно, часто в самый неподходящий момент, решение возникало в его голове само собой, без всяких усилий.
Вот и сейчас он постарался выбросить все посторонние мысли из головы и сосредоточиться на работе. Ничего другого ему просто не оставалось.
Сорок лет назад в этом районе упал один из двух обломков «Орешка», достигших Земли, – и это все, что ему было известно. За такой долгий срок барханы сместились, скрыли под собой все следы космической катастрофы. Если она вообще здесь была.
След на фотографии мог быть случайной помехой, траекторией какого-то другого обломка, не имевшего отношения к кораблю. Подобным мусором забито все околоземное пространство… Но скорость – тут же возразил он себе, – слишком велика была скорость, и она равнялась скорости первого обломка, давшего жизнь Гифрону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125