если она возразит против участия братьев в экспедиции, ей придется объяснить причину.
И тогда сразу же у Лосева возникнет вопрос, почему она не сказала об этом раньше.
Не раз она укоряла себя за то, что не рассказала Лосеву о визите братьев, не раз собиралась это сделать, и каждый раз что-нибудь да мешало. То он был занят неотложными сборами, то настроение не подходящее. В конце концов времени для откровенного разговора не осталось.
Сборы были полностью закончены, и огромная черная машина легко, словно и не несла на своих крыльях вес в несколько десятков тонн, поднялась над островом, развернулась и взяла курс на запад, к Уральскому хребту.
Рядом с Лосевым место второго пилота занял Зуров. В задней кабине, где обычно располагались десантники, находились Ксения и братья Луцкие.
«Похоже, мне теперь всю дорогу придется расплачиваться за свою оплошность», – думала удрученная женщина.
Лосев сразу же развил максимальную скорость, стараясь пройти большее расстояние, пока двигатели работали бесперебойно.
Тайга под ними слилась в сплошную зеленую полосу и вскоре исчезла за облаками.


Глава 32

Южноуральск просыпался рано. Это был обычный рабочий день, и Наташа, торопливо допивая свой крепкий утренний чай, слышала, как за окном со свистом проносятся вагоны воздушки.
Она училась в медицинском институте заочно и подрабатывала медсестрой в городской больнице, поэтому вставать приходилось рано.
Ничто не предвещало беды, разве что слухи, усилившиеся после разгрома войск под Североуральском.
Непонятная, страшная война была где-то совсем рядом, но воспринималась как нечто нереальное и далекое. Может быть, потому, что не было раненых, не возвращалась ушедшая на фронт боевая техника. Не было бомбежек и грохота орудий.
Не было ничего, кроме слухов.
На остановке вагон пришлось ждать непривычно долго. Последнее время часто возникали непонятные перебои с энергией, и недовольные люди, опаздывавшие на работу, ворчали, критикуя правительство, которое не в состоянии обеспечить для них нормальную спокойную жизнь.
Беда пришла в шесть часов тридцать минут утра, когда город еще только освобождался от ночного сна.
Вагон воздушки, на котором ехала Наташа, неожиданно резко остановился, взвизгнув тормозами, и закачался на несущем канате, неподвижно зависнув между домами.
В нескольких метрах внизу, под ними, на главной магистрали города, творилось что-то невообразимое. Кары с заглохшими двигателями все, как один, потеряли управление и неслись теперь по инерции. Часть из них сталкивалась друг с другом. Кое-где раздались оглушительные взрывы, и над городом появились черные, ядовитые облака дыма.
Свет во всех окнах погас, как по команде. Где-то взвыла сирена и тут же умолкла, словно кто-то заткнул ей пасть.
Раздался еще один мощный взрыв на окраине города, в промышленной зоне. И там сразу же засветилось зарево большого пожара.
Электричество исчезло во всех районах одновременно. Остановились все двигатели внутреннего сгорания. Прекратили свою работу все электронные блоки управления. Обесточились все линии связи. Город стремительно погружался во тьму и хаос далекого прошлого.
Все институты, созданные цивилизацией на протяжении столетий, прекратили свое существование в течение нескольких минут.
Команды не проходили, приказы не выполнялись. Каждый думал лишь о спасении собственной жизни. Паника охватила огромный город на всех его горизонтах.
Какое-то время люди бессмысленно метались по вагончику воздушки, и лишь одна Наташа сидела неподвижно, не в силах справиться с охватившей ее растерянностью.
Потом кто-то догадался вручную снять тормоз, и вагончик медленно двинулся по наклонному канату к ближайшей промежуточной станции.
Когда вагон уткнулся в решетчатое ограждение площадки станции, пассажиры бросились из него, отталкивая друг друга, и, цепляясь за сетку, полезли вверх, к платформе.
Многие срывались и падали вниз, но их вопли терялись в общей какофонии катастрофы, обрушившейся на город.
Парализованная ужасом, Наташа осталась в вагоне одна.

Алексей Сурков приехал в Южноуральск специально для того, чтобы оказаться в зоне катастрофы. Он был аспирантом столичного вуза, и тема его будущей диссертации звучала примерно так:
«Торможение движения электронов в магнитном поле, вплоть до полного исчезновения проводимости».
Сурков был одним из немногих людей, кто реально представлял себе масштабы и последствия катастрофы, связанной с полным исчезновением электричества. И уж наверняка он был единственным в этом городе, кто искал катастрофу специально.
Он привез с собой несколько изготовленных по его чертежам приборов, не использующих в своей конструкции электроэнергию. Только магнитные поля, гравитацию и флуоресценцию.
Прибор, состоящий из двенадцати трубочек, наполненных флуоресцирующей жидкостью, был его особой гордостью. Состав жидкости был подобран так, что каждая трубочка начинала светиться лишь при определенной частоте магнитного поля, а все вместе они могли, пусть грубо, но зато наверняка определить параметры окружавшего их магнитного поля.
Движение электронов в магнитном поле – один из фундаментальнейших законов Вселенной. Сурков не верил в то, что этот закон можно изменить. Как-то обойти – возможно. Создать какое-то поле, частично подавляющее этот эффект. Это он тоже мог допустить. И он желал знать, почему это происходит.
Он изучил все материалы, связанные с гибелью Байкальска и других городов, подвергшихся нападению Гифрона.
Никто не мог предсказать, когда и по каким причинам возникает феномен полного исчезновения электричества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125