Но я мог значительно сократить этот срок. Подумав об этом, я
снял шлем и положил его рядом с собой на камни.
Здесь, на вершине скалы, не чувствовался запах болота, возможно потому, чт
о содержание метана на высоте было меньше. Я не стал этого проверять Ч на
самом деле это тоже уже не имело никакого значения.
Когда неподвижное сидение в ожидании первых признаков отравления стал
о совсем невыносимым, я поднялся и прошел по кромке обрыва сотню метров, о
тделявших меня от «часовни», хотя заранее знал, что не увижу там ничего.
Каменная ниша в скале пустовала, и такой она была уже много лет. Ветер нане
с в углубление толстый слой пыли. Поверхность стен выветрилась и потреск
алась. Не было ни светящейся занавеси у входа, ни растения, сок которого, в
конце концов, заставил меня остаться здесь в ожидании медленной смерти.

Теперь я сомневался даже в том, существовало ли само растение. Все, что я з
десь видел, могло быть плодом моего собственного больного мозга, отравле
нного испарениями ядовитой атмосферы планеты.
Но этот вывод опровергался первым неудачным стартом корабля. Выходит, ко
му-то я здесь нужен, поскольку они не отпустили корабль, не дали ему старт
овать. Неплохо было бы понять: зачем? Если я прав, если я им действительно н
ужен, этот таинственный «некто», назвавшийся Джиной, должен поспешить.
Внутренне я усмехнулся изворотливости собственного мозга, цеплявшегос
я за малейшую надежду, и тем не менее еще раз осмотрел нишу, проводя лучом
своего мощного фонаря по ее стенам. Я не увидел никаких устройств, способ
ных создать силовую завесу, прикрывавшую вход при моем первом посещении
этого места. Камень стен выглядел безнадежно старым, изглоданным времен
ем, и сейчас по его виду невозможно было даже определить, было ли это углуб
ление в скале результатом чьих-то усилий или выемку здесь создали причу
дливые силы выветривания. При тех песчаных бурях, с которыми мы столкнул
ись на Багровой, в этом не было ничего удивительного.
Оставалось непонятным, почему постамент, на котором недавно стояло мале
нькое растение, поделившееся со мной своим соком, совершенно не изменилс
я. На его ровной полированной поверхности не было ни малейших следов выв
етривания.
Черная гранитная призма двухметровой высоты казалась здесь чем-то чуже
родным.
Я обошел постамент вокруг. Камень стоял точно посредине ниши. Между ним и
стеной, с задней стороны, оставалось еще метра два пространства. Я вошел в
этот узкий проход и встал лицом к ровной вертикальной плоскости камня. О
на была похожа на черное зеркало и, внимательно всматриваясь в его глуби
ну, словно пытаясь прочесть в этом черном зеркале свою судьбу, я не испыты
вал ни отчаяния, ни сожаления.
Я ничего не мог изменить и ни о чем не жалел. Я старался не думать о последн
их минутах своей жизни, стремительно уходивших от меня, как песок, уносим
ый ветром.
Для того чтобы отвлечься, чтобы не считать эти последние минуты, я стал вн
имательно рассматривать камень, из которого чьи-то неведомые руки сдела
ли каменную призму, а затем отполировали ее. Для чего? Вряд ли камень был п
редназначен лишь для того, чтобы на него ставили растение.
Меня не покидало ощущение, что, несмотря на свой сверкающий внешний вид, к
амень очень древний, возможно более древний, чем вся эта планета.
Никто не мог вытесать и отполировать огромный монолит из черного гранит
а здесь, на безжизненной планете, лишенной солнца. В луче моего фонаря пов
ерхность камня сверкала множеством голубоватых бликов. Лабрадорит. Он и
ногда встречается в граните. Кристаллы этого минерала придавали структ
уре камня необычную глубину. Казалось, далеко в космосе сверкают огоньки
звезд… Тех самых звезд, которых я не увижу уже никогда.
«Хватит себя жалеть! Ты знал, чем все закончится, когда покидал корабль. И
сам купил себе билет в один конец».
Вскоре я сделал еще одно открытие. Если долго и пристально смотреть на св
еркающую поверхность камня, едва слышно начинает звучать знакомая мело
дия.
От камня веяло ледяным холодом, его поверхность завораживала, притягива
ла к себе, и требовалось определенное усилие, чтобы покончить с бессмысл
енным разглядыванием каменной глыбы, отвернуться от нее и выйти наружу.

Я решил остаться на краю обрыва до самого конца. Здесь, за мутным небом пла
неты, невидимые мне, все-таки светили настоящие звезды, и я хотел быть бли
же к ним.
Я не знал, сколько прошло времени, час или вечность.
Вокруг ничего не происходило, не за что было зацепиться глазу в багровой
тьме, раскинувшейся над моей головой. Но, должно быть, времени прошло нема
ло, прежде чем я понял, что за моей спиной, в углублении, рядом с постаменто
м, кто-то стоит.
Я был уверен, что мимо меня никто не проходил. Тропинка на гребне была слиш
ком узкой для того, чтобы кто-то мог проскользнуть по ней незамеченным. От
куда же взялся этот «кто-то»? Краешком сознания, поглощенного необычным
видом возникшего в нише существа, я понимал, как важно определить, откуда
оно здесь появилось.
Существо было высокое Ч не меньше двух метров, его голова почти касалас
ь верхней грани постамента. Я видел его недостаточно четко, словно смотр
ел сквозь призму мутного стекла. Тело существа слегка фосфоресцировало
и, казалось, состояло из светящегося подвижного газа. «Нет, это не газ, Ч с
казал себе я, Ч это, скорее, огонь…» Существо стояло ко мне спиной и не пов
ернулось даже тогда, когда я, измотанный слишком долгим ожиданием и полн
ой неопределенностью ситуации, вскочил на ноги и подошел к нише.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124