Также падал в траву шлем, и также падал он сам, обливаясь кровью из разбитого носа, а над ним нависала фигура старшего. Ты опять проиграл, говорили его глаза, ты опять увлекся, и ты уже мертв. А его меч возносился в небо, будто он намеревался с размаха пригвоздить младшего к земле.В тот день Ладомир почему-то испугался. Меч брата был учебный, из дерева, и никак не мог пробить тонкой, но прочной кольчуги. Да и не бывало такого, чтобы старший тыкал его в грудь, обычно он вонзал меч в землю, что и означало конец боя. Но Ладомир отчего-то испуганно вскрикнул и остановил движение старшего…Сердце витязя осыпало холодом и Ладомир явственно ощутил приближение смерти. Он приоткрыл глаза, намереваясь встретить ее лицом к лицу, как и полагается воину. И увидел как Тайкес вскинул меч. Вскинул таким до боли знакомым движением, так что губы Ладомира шевельнулись сами собой, сложившись в полузабытое имя:– Мстислав…Ладомир не понял, что остановило завершающий удар, имя ли брата, неведомым путем обретшее волшебную силу, или же мелькнувшая за спиной Тайкеса Виста. Но удар не последовал.А затем Тайкес вздрогнул всем телом. Не оглядываясь, он отшвырнул Висту, и впился взглядом в глаза Ладомира с такой силой, будто хотел прожечь насквозь.– Что?.. – севшим голосом спросил он. – Что ты сказал?Сильные руки рывком подняли Ладомира, встряхнули, а глаза по-прежнему сверлили витязя, словно надеялись вытащить из него нечто очень ценное. Почувствовав себя лучше витязь попытался высвободиться, но Тайкес держал крепко.Ладомир покосился на его меч, лежавший в траве. Сейчас бы кулаком промеж глаз, мелькнула мысль, но воплотить ее в дело он не успел. Ноги Тайкеса неожиданно подогнулись и он стал сползать вниз, цепляясь за витязя, и тот, опешив, невольно придержал обмякшее тело.И только укладывая его на землю, Ладомир нащупал на спине вбитый по рукоять нож. Витязь оглянулся и перехватил ее счастливый взгляд. Теперь сомнений не было – это ее удар в спину остановил Тайкеса.Наверное, Ладомир должен был обрадоваться – Виста как-никак спасла ему жизнь. Но радости не было. Напротив, почему-то болело сердце. Словно бы пронзивший Тайкеса нож дотянулся и до него.Охваченный смутным чувством вины перед Тайкесом, Ладомир уложил его голову на колени, и прислушался к его шепоту.– Имя… Назови имя отца… – шептал тот.– Моего отца? – удивился Ладомир и пожал плечами. – Его звали Кречет Белое Перо. Он был великим воином, никто не мог победить его в открытом бою. И потому его подло убили разбойники, захватив врасплох, безоружного.Ладомиру было больно говорить об этом. Он был единственным, кто уцелел во время резни, учиненной в его родном доме. Когда разбойники ворвались во двор, мать сунула ему в руки деньги и велела бежать к брату, то есть к его дяде, в Царьград. Обратно, на Русь, он вернулся спустя несколько лет. Выросший и заметно окрепший, он вернулся, лелея две заветные мечты – вступить в легендарную дружину князя Владимира и найти убийц отца. И если первая сбылась на удивление легко – Владимир крайне радушно и благожелательно принял его, сделав доверенным дружинником, то вторая так и осталась мечтой. Поди, отыщи на Руси среди тысяч и тысяч разбойников убийц отца…Глаза Тайкеса закрылись, а когда открылись вновь, на витязя взглянул как будто другой человек. Жестокость ушла из его лица, глаза осветились непонятной радостью, даже умиротворенностью.– Не разбойники, – прошептал Тайкес. – Это были не разбойники, Ладомир…– Откуда ты знаешь? – голос Ладомира дрогнул.Что-то происходило у него внутри, что-то перекручивало душу, вытаскивая на свет нечто давно забытое. Он пристально вгляделся в лицо Тайкеса. Неужели этот наемник что-то знает про его отца?Губы умирающего скривились.– А ты ведь первый… Ты назвал меня… Ладомир… Твое сердце признало. Разум – нет. Доверься сердцу, Ладомир. Оно всегда думало у тебя быстрее.Сердце витязя забилось с такой силой, будто готовилось выпрыгнуть из груди и убежать в лес, подальше от этой глупой и тупой головы. Ум Ладомира еще пыжился, искал какие-то объяснения, оправдания, но язык, повинуясь внезапному порыву, вновь повторил заветное имя:– Мстислав?Губы Тайкеса – или Мстислава? – расплылись в счастливой улыбке.– Ты живой?Разум витязя наотрез отказывался признавать в этом человеке родного брата, но чувства, чувства били через край, сжимая в стальные тиски сердце, перехватывая дыхание. Всматриваясь в лицо умирающего, Ладомир вдруг с ужасом понял, что не может узнать в нем брата. Юный отрок, какого он помнил, совсем не походил на этого закаленного жизнью мужчину.Ну что ж, пусть так, пусть он не может узнать лица брата, но он не может не узнать его удара. Ведь Тайкес ударил плашмя, хотя мог запросто разрубить голову! Мог, но не сделал этого. Он ударил так, как всегда бил его старший брат, пытаясь остановить разъяренного младшего.– Мстислав, брат…Ладомир бережно, чтобы не задеть рану, обнял его. Подобие усмешки плясало на непослушных губах Тайкеса – Мстислава, но глаза его подозрительно блестели.– Брат, ты сказал, что знаешь, кто убил отца? Если не разбойники, то кто? Скажи, я найду их!– Они все мертвы, Ладомир. Я убил их. Остался тот, кто отдал приказ. Я не смог. Или не захотел. Не знаю. Слишком долго я его искал. Наверное, я просто устал.– Кто? Назови мне его имя? – голос Ладомира стал хриплым.Ответ на этот вопрос показался ему сейчас важнее всего на свете, важнее поисков Драги, даже важнее нашедшегося брата!– Ты все равно не поверишь. Но… Я не хочу унести это с собой…Глаза Мстислава устало закрылись, похоже, его силы были на исходе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120