ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Наивность детства, импульсивность юности, самодовольство зрелого возраста – все это в прошлом. Остались лишь спокойствие и расчет.
– «Элиза-1996», – приказал он, – режим «Покорность Фронтиру». Код доступа…
– Файл «покорность» не найден, – отвечала «Элиза». – Запущен поиск соответствия. Близкие по теме ключевые слова: «кожаное белье», «плетка», «ах, проказник», «BDSM». Желаете поговорить об этом?
– Отменяется. «Элиза», дай связь с представительством Фронтира.
– Ищется в базах соответствие по слову «связь». Найденные результаты: «опорочивающая», «извращенная», «с фактами»… Выберите тезис и переформулируйте запрос.
Владислав Борисович вздохнул.
На «Элизе» можно ставить крест. Начинала она, конечно, юной милой роботессой – легкомысленной, падкой до пиратского софта и жарких порт-в-порт соединений без антивирусов и файрволов. А потом пошло-поехало… Завалила тест Тьюринга, тендерный патч криво встал. Дорожка кривая, ремонтный дом.
Судьба у таких роботов одна – свалка или магазин деталей. Если уж нашелся кто-то, приютивший дефективную машину, служить она ему будет не за страх, а за совесть.
«Угораздило же меня, – с тоской подумал Владислав Борисович. – На Дачном, поди, арбузы цветут…»
Терминал мигнул и выдал новую статью. «Желтая пресса» старалась вовсю.
«Повесть об асуро-человеческой дружбе и недружбе», – прочел де Толль. И далее: «Полночь, XXXI век», «Трудно быть инспектором», «Инспектор из преисподней».
Оставалось четыре минуты. Можно, конечно, влезть в губернаторский компьютер, но Владислав Борисович чувствовал, что дело это гиблое. Защиту не дураки ставили. Фильм посмотреть, игрушку запустить – всегда пожалуйста, а вот в базах данных копаться может только хозяин.
Чтобы не пялиться на проклятую ленту, инспектор принялся вспоминать последние события, надеясь создать версию.
Итак, что мы имеем?
На Лувре появляется некая Майя – асури, маскирующаяся под человека. Цели ее неясны, однако преступны и каким-то боком связаны с контрабандой.
Чуть ли не под носом у инспектора Майя встречается с Джончегом Сильвой. Катя – художница-эмпарт раскрывает внутреннюю сущность Майи.
А потом исчезает.
Де Толль скрипнул зубами.
Что-то такое она сумела разузнать… Что-то такое, из-за чего асуры рискнули с ней расправиться. Да даже не с ней. Мобильник, мольберт – все это технологический мусор, пригодный для реблягу-аши. В первую очередь асуры стремились уничтожить вещественные доказательства. Во вторую – саму художницу.
Возможно, Катя еще жива.
А разгадка асурского заговора – в ее картинах.
Вернее, самой последней картине. И если ее увидеть, можно понять, что задумали асуры.
Гиперпочта выдала переливчатую трель: губернатору пришла какая-то посылка. Де Толль воровато оглянулся на робота и достал Катину флэш-карточку. Элиза не шелохнулась. Тогда он поднес карточку к системному блоку.
«Обнаружено новое устройство, – сообщила машина. – Показать содержимое?»
«Да».
«Вводите пароль».
Владислав Борисович задумался. Пароль?.. Это логично. Картинку легко утянуть, растиражировать, пустить по рукам. Но какой пароль может придумать девчонка-школьница?
Отчаянно стыдясь своей неоригинальности, де Толль принялся подбирать слово. «Ангел» не годилось, «Любовь» тоже… Хм, странно – а почему?.. «Бога» тогда можно и вовсе не пробовать. Владислав Борисович ввел «Лубофф», затем «Скарлетт», и тут время кончилось.
Вошел губернатор.
– Ну, оффшорный мой? – благодушно поинтересовался он. – Как дело движется? Плохо? Разочаровали вы меня, Владислав Борисович.
Валериан плюхнулся в кресло.
– Господин губернатор, а он меня совратить пытался, – наябедничала «Элиза». – Два раза.
– После, девочка моя, после. Посмотрю логи, откорректирую – пойдет в компромат. А пока же… Хм, корреспонденция. – Губернатор потянулся к панели гиперпочты. – Вы пытайтесь, пытайтесь, дейтериевый мой. Пара минут у вас есть. Потом вас ждет небытие.
Настал решающий миг.
Мастера меча умеют многое. Среди искусств силы есть такие, что и не снились обычным людям. В запасе у инспектора оставалось средство, к которому он не прибегал ни разу в жизни.
Де Толль глубоко вздохнул и закрыл глаза.
Его подняло в воздух и понесло. Сквозь звездную тьму доминиона, мимо квазаров и черных дыр прямиком на Малый Китай. Там завертело вихрем и швырнуло в знакомый двор, двор, по которому прогуливалась пегая свинья да куры под плетнем делили сладкий пивной гаолян.
Над завалинкой, сплетя ноги в позе «кувшинка», парил старичок в вышитой рубашке. Смуглая кожа, узкие глаза обратнолунного разреза, седой оселедец…
И – алмазный меч, наколотый на предплечье.
Учитель держал в руке палочки, видимо, готовясь обедать. На узорчатом рушнике исходила парком миска галушек. Рыхлым девичьим боком белела сметана, искрился слезой шкалик с маотаном.
Бона ростом невеличка, –
неслась издалека песня, –
Ще й літами молода,
В красном феникса уборе,
Лента жовто-голуба.
И грянуло:
Мэй Лу Цзи раз, два, три калина
3 чолочкою дівчина в саду персики рвала.
– Садись, сынку, – хмуро кивнул учитель. – Есть будешь?
Владислав Борисович помотал головой:
– Тороплюсь я, многомудрый хэшан. Дело у меня важное.
– Торопится… – нахмурился старик. – Дела у него… Внука проведать, к учителю заглянуть – времени нет. Так, наскоком, в астрале. Эх, Владька, Владька, выучил на свою голову… А ты вона – о людях забываешь.
– Никак нет, учитель, – склонил голову де Толль. – Всегда помню.
– Помнит он… Ну, ладно. Что у тебя, выкладывай.
В нескольких словах де Толль обрисовал ситуацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– «Элиза-1996», – приказал он, – режим «Покорность Фронтиру». Код доступа…
– Файл «покорность» не найден, – отвечала «Элиза». – Запущен поиск соответствия. Близкие по теме ключевые слова: «кожаное белье», «плетка», «ах, проказник», «BDSM». Желаете поговорить об этом?
– Отменяется. «Элиза», дай связь с представительством Фронтира.
– Ищется в базах соответствие по слову «связь». Найденные результаты: «опорочивающая», «извращенная», «с фактами»… Выберите тезис и переформулируйте запрос.
Владислав Борисович вздохнул.
На «Элизе» можно ставить крест. Начинала она, конечно, юной милой роботессой – легкомысленной, падкой до пиратского софта и жарких порт-в-порт соединений без антивирусов и файрволов. А потом пошло-поехало… Завалила тест Тьюринга, тендерный патч криво встал. Дорожка кривая, ремонтный дом.
Судьба у таких роботов одна – свалка или магазин деталей. Если уж нашелся кто-то, приютивший дефективную машину, служить она ему будет не за страх, а за совесть.
«Угораздило же меня, – с тоской подумал Владислав Борисович. – На Дачном, поди, арбузы цветут…»
Терминал мигнул и выдал новую статью. «Желтая пресса» старалась вовсю.
«Повесть об асуро-человеческой дружбе и недружбе», – прочел де Толль. И далее: «Полночь, XXXI век», «Трудно быть инспектором», «Инспектор из преисподней».
Оставалось четыре минуты. Можно, конечно, влезть в губернаторский компьютер, но Владислав Борисович чувствовал, что дело это гиблое. Защиту не дураки ставили. Фильм посмотреть, игрушку запустить – всегда пожалуйста, а вот в базах данных копаться может только хозяин.
Чтобы не пялиться на проклятую ленту, инспектор принялся вспоминать последние события, надеясь создать версию.
Итак, что мы имеем?
На Лувре появляется некая Майя – асури, маскирующаяся под человека. Цели ее неясны, однако преступны и каким-то боком связаны с контрабандой.
Чуть ли не под носом у инспектора Майя встречается с Джончегом Сильвой. Катя – художница-эмпарт раскрывает внутреннюю сущность Майи.
А потом исчезает.
Де Толль скрипнул зубами.
Что-то такое она сумела разузнать… Что-то такое, из-за чего асуры рискнули с ней расправиться. Да даже не с ней. Мобильник, мольберт – все это технологический мусор, пригодный для реблягу-аши. В первую очередь асуры стремились уничтожить вещественные доказательства. Во вторую – саму художницу.
Возможно, Катя еще жива.
А разгадка асурского заговора – в ее картинах.
Вернее, самой последней картине. И если ее увидеть, можно понять, что задумали асуры.
Гиперпочта выдала переливчатую трель: губернатору пришла какая-то посылка. Де Толль воровато оглянулся на робота и достал Катину флэш-карточку. Элиза не шелохнулась. Тогда он поднес карточку к системному блоку.
«Обнаружено новое устройство, – сообщила машина. – Показать содержимое?»
«Да».
«Вводите пароль».
Владислав Борисович задумался. Пароль?.. Это логично. Картинку легко утянуть, растиражировать, пустить по рукам. Но какой пароль может придумать девчонка-школьница?
Отчаянно стыдясь своей неоригинальности, де Толль принялся подбирать слово. «Ангел» не годилось, «Любовь» тоже… Хм, странно – а почему?.. «Бога» тогда можно и вовсе не пробовать. Владислав Борисович ввел «Лубофф», затем «Скарлетт», и тут время кончилось.
Вошел губернатор.
– Ну, оффшорный мой? – благодушно поинтересовался он. – Как дело движется? Плохо? Разочаровали вы меня, Владислав Борисович.
Валериан плюхнулся в кресло.
– Господин губернатор, а он меня совратить пытался, – наябедничала «Элиза». – Два раза.
– После, девочка моя, после. Посмотрю логи, откорректирую – пойдет в компромат. А пока же… Хм, корреспонденция. – Губернатор потянулся к панели гиперпочты. – Вы пытайтесь, пытайтесь, дейтериевый мой. Пара минут у вас есть. Потом вас ждет небытие.
Настал решающий миг.
Мастера меча умеют многое. Среди искусств силы есть такие, что и не снились обычным людям. В запасе у инспектора оставалось средство, к которому он не прибегал ни разу в жизни.
Де Толль глубоко вздохнул и закрыл глаза.
Его подняло в воздух и понесло. Сквозь звездную тьму доминиона, мимо квазаров и черных дыр прямиком на Малый Китай. Там завертело вихрем и швырнуло в знакомый двор, двор, по которому прогуливалась пегая свинья да куры под плетнем делили сладкий пивной гаолян.
Над завалинкой, сплетя ноги в позе «кувшинка», парил старичок в вышитой рубашке. Смуглая кожа, узкие глаза обратнолунного разреза, седой оселедец…
И – алмазный меч, наколотый на предплечье.
Учитель держал в руке палочки, видимо, готовясь обедать. На узорчатом рушнике исходила парком миска галушек. Рыхлым девичьим боком белела сметана, искрился слезой шкалик с маотаном.
Бона ростом невеличка, –
неслась издалека песня, –
Ще й літами молода,
В красном феникса уборе,
Лента жовто-голуба.
И грянуло:
Мэй Лу Цзи раз, два, три калина
3 чолочкою дівчина в саду персики рвала.
– Садись, сынку, – хмуро кивнул учитель. – Есть будешь?
Владислав Борисович помотал головой:
– Тороплюсь я, многомудрый хэшан. Дело у меня важное.
– Торопится… – нахмурился старик. – Дела у него… Внука проведать, к учителю заглянуть – времени нет. Так, наскоком, в астрале. Эх, Владька, Владька, выучил на свою голову… А ты вона – о людях забываешь.
– Никак нет, учитель, – склонил голову де Толль. – Всегда помню.
– Помнит он… Ну, ладно. Что у тебя, выкладывай.
В нескольких словах де Толль обрисовал ситуацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125