– Да, но привезла ли она с собой бездуховные ритмы и мелодии, похищающие разум молодежи? Косметику, делающую лица юных дев похожими на погребальные маски? Срамные штаны и ужасные футболки?
Любой некропсихолог скажет, что у мертвецов есть свои пунктики. Ругать подрастающее поколение – один из них, самый известный. Этот пунктик выдает их, даже если те делают пластические операции, пудрят обтянутые кожей черепа, носят парики и искусственные носы.
– О да, да, человек! – жадно встрепенулись скелеты. – Расскажи нам. Эй, грязные! Тамтам смертному! Пусть сыграет грешные напевы современности. Мы же будем сидеть и возмущаться инфантильностью и безмозглостью нынешней молодежи!
Приказание немедленно выполнили. Я с любопытством оглядел тамтам. Хм… Какие молодцы!.. Инструмент содержался в образцовом порядке: кожу регулярно сушили, шнур перетягивали, так что на малейшее прикосновение барабан отзывался басовитым ворчанием. Чудо, что за ребята!
Я погладил тамтам, и тот радостно толкнулся в ладонь шершавым боком. Барабанщик из меня аховый, но с таким инструментом прорвемся! Под одобрительными взглядами мертвецов я принялся искать место, где устроиться. Наконец уселся в вывороченных корнях сосны, пристроил инструмент и привалился спиной к стволу дерева.
Что бы такого замутить для разминки? Бас, бас, бас, бас – просто чтобы разогреть руки. Сосна за спиной загудела, закачалась.
– Попса, – всколыхнулись мертвецы. – Старо, как зонтик Самеди!
Хорошо. Зрители мне попались благодарные! На радостях я отбил четверку слэпов.
– Отстой! Наш тамтамист играет это постоянно!..
Тихие, мягкие раймы их тоже не завели. Пора было переходить к делу.
На тамтаме я играл несколько лет назад – так вышло, что среди моих друзей затесался негр с коллекцией этих занимательных вещиц. Он-то и обучил меня некоторым ритмам.
Для начала я выдал серию из музыкальных прописей. Не прерывая ритма, перешел на другую, вновь вернулся, пришептывая левой. Оторвал примитив на три серии, потом на пять, потом на семь. Импровизировать манары не способны, а вот держать заученный ритм не сбиваясь – запросто.
Как оказалось, зомби об этом мечтали всю жизнь… точнее, всю смерть. И тут я зажег! Живые позавидовали мертвым.
Ладони двигались независимо от меня. Расслабилась спина, уютно втекая в малейшие неровности корней. Я чувствовал себя парящим в звездной пустоте, легким и быстрым. А потом сознание мое перетекло в ритм, и я слился с тамтамом. Когда это происходило раньше, я пугался и вылетал из этого состояния. Но сейчас…
Сосны гудели в такт ударам; пение ночных птиц билось, пойманное силками ритма, а я все играл и играл искалеченным мертвецам, играл о чистоте и грязи, о поисках себя и привольном бытии манаров.
Загипнотизированные мертвецы поднялись и, медленно раскачиваясь, повели хоровод.
Когда я оборвал ритм, гул еще долго дрожал среди сосен. Ладони горели огнем, по спине бежали восторженные мурашки: неужели это я?! Это моя музыка?!
Мертвых проняло. Медленно, с необычайной торжественностью барон опустился на колени.
– Человек – великий шаман вуду! – прогудел он. – Чистые говорят спасибо! Грязные…
– Грязные тоже говорят спасибо! – хором подхватили мертвецы за деревьями.
– Пусть человек сядет у нашего костра. Пусть человек разделит с чистыми вино!
– Пусть человек разделит с грязными вино!
На тряпичных ногах я побрел к угасающему костру. Подбросил несколько поленьев (явно украденных из запасов Тепеха). Это вызвало новую волну восторга среди аборигенов:
– Человек поздоровался с огнем чистых!
Костлявые руки барона протянули мне котелок. На выскобленных костяшках оловом светились перстни с буквами. Я сумел прочесть: «Ю», «Т», «Е».
…ЮТЕ…
Неужели, Лютен?!
Тут следует вам кое-что объяснить. Есть истории, ставшие легендами. Сверхъестественная тайна Лютена долгое время не давала покоя веденской милиции. В прошлом знаменитый аскавский вор, грабитель пирамид, храмов и царских сокровищниц, к нам он перебрался на отдых. Помню, в день его переезда все управление стояло на ушах. Начальники отделов причитали, что им житья не будет – этот удивительный вор украдет половину Ведена, а вторую половину облапошит.
Нашим ночным кошмарам не суждено было сбыться… Лютен жил в Ведене законопослушно до отвращения. А потом исчез – неизвестно куда. Как раз в те дни, когда похитили аль-Бариу.
«Веня, тебе не нужно ничего от этого человека, – эхом отозвался голос покойного Марченко. – У него вампирская фамилия».
Защиту Литницкому ставил дзайан с вампирской фамилией… Но не Дракуленко и не Носфератин. Дзайана-недотепу звали Тепех. А тут еще квитанция из башни мертвых, найденная в кармане Литницкого. Подпись начиналась с букв «Те…».
Если верить покойному Людею, заклятие смерти дало сбой. Но случайно ли? Кинжал заколол похитителя, а потом тот бежал, унося клинок в своем теле.
Значит, похититель – Лютен. И он…
Не отрываясь, я смотрел на барона. Золотая рукоять аль-Бариу торчала меж его ребер.
– Что-то не так, человек? – участливо поинтересовался скелет.
– Нет, все так.
– Тогда пей же. Сварено по рецепту барона чистых.
В густом вареве плавали дохлые осы, листья, хвоя. Я зажмурился и с отчаянием смертника сделал глоток.
– Человек почтил винишко чистых! – взревели мертвецы.
– Человек, – вкрадчиво начал барон, – уважает народ чистоты. А подданные барона – и чистые, и грязные – уважают музыку. Согласится ли человек стать мастером тамтама для народа чистоты?
Разве можно такое под руку говорить? Естественно, я поперхнулся:
– Что?! Нет!
– Барон не сомневался в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105