Сато осторожно приотворил дверцу, несколько мгновений полюбовался цветущим лугом и дверцу закрыл.
– Ямото Кае, – сказал он, – не одолеет Мангуста. И все же он способен натворить бед.
Глеб грустно усмехнулся.
– Не он один. Искусством творить беды владеют многие. Порою, кажется, люди с увлечением строят себе преисподнюю.
Сато молча поклонился, и братья Абэ вышли в прихожую. Надевая куртку, Такэру по-русски проговорил:
– Надеюсь увидеть Илюху и Стаса.
– Куда они денутся, – пообещал Глеб.
А Даша сообщила:
– Стас, между прочим, женился.
– О-о! – приоткрыл рот Такэру.
Одетый в плащ Сато потянул брата за рукав.
– Пойдем. Некогда.
Помявшись, Даша спросила:
– Сато-сан, вы еще превращаетесь в кондора?
После неловкого молчания губы Сато дрогнули в улыбке.
– Иногда, леди. Раз или два в месяц я пролетаю над ночным Токио.
С этим братья ушли.
Закрыв за ними дверь, Глеб буркнул:
– Неслабые у тебя вопросики. Прямо под дых.
В изумрудных глазах Даши заплясали искорки.
– Неделикатно типа? Но чего ждать от бедной девушки, – она кивнула на пишущую машинку, – озверевшей от литературной эксплуатации и подло вовлеченной в англо-японские разборки?
Глеб рассмеялся.
– Освобождаю от того и другого.
Даша показала ему кукиш.
– А вот это видел?! Ты без Дашеньки вообще тут закопаться.
Глеб вздохнул.
– Ну так не ворчи. Разворчалась, понимаешь.
Даша тряхнула «конским хвостом».
– Потерплю. Но за это, – она подняла указательный палец, – за это… Можешь ты перекрасить это платье прямо на мне? Без химических штучек, чисто по-мангустовски?
Глеб обошел вокруг нее, изображая модельера.
– Ну, в принципе… Только проект выйдет незавершенным.
Даша встала перед зеркалом в прихожей.
– Валяй. И пойдем ужинать.
Зеленое платье на Даше внезапно стало желтеть. Даша ахнула. Сделавшись огненно-желтым, платье сияло несколько мгновений. Затем потрескалось, скукожилось и осыпалось в виде сухих осенних листьев. Даша осталась в трусиках и в лифчике. Сперва она обмерла, потом повертелась перед зеркалом и сказала:
– Знаешь, а незавершенный проект даже лучше.

27 сентября, понедельник


1

Утро было пасмурным и холодным. Хоть обошлось пока без дождя, но осень явно торжествовала победу. Деревья пожелтели за ночь, как за неделю. Глеб и Даша в «жигуленке» ехали в школу. Вопреки обыкновению, они не опаздывали, и Глеб вел машину не торопясь, можно сказать, вдумчиво.
– Ну, – проговорил он, тормозя у светофора, – почему ты не чирикаешь?
Даша скосила на него изумрудные глаза.
– Мрачные мысли жую.
– Поделишься?
– Зачем? Я жую твои мрачные мысли.
Хмыкнув, Глеб поехал на зеленый свет.
– Врунья и хвастунья.
– Кто – я? – Даша ткнула в себя пальцем. – Полагаешь, твои мысли для меня секрет? Ха! В данный момент у тебя их всего три.
Глеб улыбнулся.
– Негусто. И какие же?
– Так, сейчас сформулирую. – Даша приложила палец ко лбу. – Мысль первая: где и как отыскать супругов Ньюгартов? Вторая: где и как перехватить Ямото Кае? И третья: что это, черт возьми, за темный туман, окутывающий моего хахаля Курощупова, двух Плюшкиных девиц и киоскершу? Скажи, что я ошибаюсь.
– Ну, в общем… Ведьма.
Даша кивнула.
– Повторяй это почаще. Только не так сухо: ведьма и точка. Ты разворачивай образ постепенно: «Дашенька, солнышко, радость моя, знаешь, ты кто?»
Глеб рассмеялся.
– Дашенька, солнышко, знаешь, кто у нас на хвосте? Разлюбезный твой Куроедов в черном «Мерседесе».
Даша в досаде обернулась.
– Серьезно, что ли?
– Четвертая машина сзади. Думает, очень хитрый.
– Черт его дери! Можешь оторваться?
– Зачем? – пожал плечами Глеб. – Он знает, куда мы едем, и, очевидно, будет нас конвоировать.
Даша нахмурилась.
– И что нам делать?
– Ничего. Пусть Светка им занимается: это ее клиент.
– Любовь моя, сейчас в лоб дам. Что за постановка вопроса?
Глеб с усмешкой посмотрел в зеркальце.
– Расслабься, Лосева-Грин. Разумеется, тебя от него изолируем. А в остальном… Когда Светка возьмет этого типа, а я ей помогу, суд не признает его невменяемым. Хотя мозги у него набекрень, не ходи к гадалке.
Даша пристально посмотрела на мужа.
– Ты намерен его изучать?
Глеб кивнул.
– Во-первых, этот Куроедов дымится черным дымом. Почему? Во-вторых, его опекает майор ФСБ, с которым сегодня в пять у меня встреча на Лубянке. И в-третьих, проклятая моя интуиция. Достаточно причин?
Даша вздохнула.
– Выжидать будем?
– Ну прямо. – Глеб притормозил, пропуская машину «Скорой помощи». – Соберем сегодня команду. Часиков в восемь. Начнем расхлебывать эту кашу.
Даша похлопала его по плечу.
– Давно бы так.
– После уроков отвезу тебя домой, ты позвонишь в японское посольство и пригласишь братьев Абэ к восьми.
– А ты?
– Мне на Лубянку. Забыла? Стаса и Светку беру на себя. Попрошу, чтоб они заехали за Ильей… Что ты оглядываешься?
Даша смотрела в заднее окно.
– Куроцапов вроде сгинул.
– Как же, надейся! – фыркнул Глеб. – Поклонник твой отличается редким постоянством. Что подтверждает, кстати, его невменяемость.
Даша показала кулак.
– А вот за это в рог.


2

В «Мерседесе» было накурено. Сидящий за рулем начальник охраны страдальчески морщил лоб.
– Владимир Сергеевич, окно бы открыл. Дышать, блин, нечем.
Сидящий рядом Куроедов хмуро на него покосился, однако стекло опустил и выбросил окурок.
– Упустил их, разиня, – упрекнул он. – Хватку ментовскую теряешь на вольных харчах.
Оттопыренные уши полковника в отставке порозовели.
– При чем здесь харчи? Мне, что ли, бетономешалку надо было подрезать?
– Вполне мог бы: пространство было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103