От убойных гитарных риффов задребезжали стекла. — Сволочи, ну как можно пить в рабочее время?!»Шестая модель миновала несколько светофоров. Борис старался вести машину легко, чтобы пассажиры не догадались о его неопытности. От этой легкости побелели ногти на руках и дрожала правая нога.Что за черт? Светофор, к которому он приближался, не работал… Как ведут себя другие автомобили? Странно: другие тормозили перед неработающим светофором.Находясь и в буквальном, и в переносном смысле на главной улице Петербурга.Борис положил ногу на тормоз… Ах, как кстати! На перекрестке стоял долговязый гаишник и крутил жезлом, направляя потоки машин. Рядом стоял его коллега и хищно озирался.«Вашу мать! — подумал Борис, и по спине пробежал холодок. — Если б я еще помнил, какой жест что означает. Эти дурацкие светофоры вечно ломаются. Не хватало еще, чтобы второй придурок меня тормознул. Уж к чему пристебаться, они всегда найдут. Начиная с грязных номерных знаков!»Наконец регулировщик сделал руками что-то такое, от чего машины поехали. Глядя на других, тронулся и Борис. Когда он ехал мимо гаишников, ему хотелось стать невидимым. Холодок на спине превратился в струйку пота.Бритоголовые пассажиры молчали.Работали челюсти, перемалывая целые пласты мятной резинки. Очевидно, парни наслаждались тяжелым металлическим роком. Вот уж раздражитель так раздражитель. Черт его, Бориса, дернул включать музыку!— Выгрузишь нас, не доезжая, — сказал один из пассажиров.— Там знак «Остановка запрещена», — пробормотал Борис, перестраиваясь в правый ряд.— Не ссы, — сказал молчавший до этого парень на переднем сиденье. — Ментов не видно.Машина остановилась.— Вон там, — толстый, как сарделька, палец указал Борису на арку в переулке, — проходной двор. Там нас и жди, понял?— О'кей, — с деланным равнодушием сказал Борис. — Тридцать минут, как договаривались.Хлопнули двери.«Отчего они так жутко растягивают слова? — думал Борис, выруливая с Невского проспекта в проходной двор. — Отчего у них хватает терпения раз в неделю подбривать череп, но некогда удалить щетину с лица?.. Блин! Под аркой знак!»Ну разумеется, в окрестностях Невского над въездом в каждый двор висит этот белый круг с красным кантом. Въезд запрещен всем, кроме такси, инвалидов и местных жителей.Не долго думая Борис остановился прямо в переулке. Неподалеку от арки. Весь мокрый от пота. И хрен расслабишься. До расслабона еще ох как далеко. Расслабон еще заработать надо.Мы все похожи на эквилибристов. Ктото ходит по толстому канату. Кто-то — по тонкой, готовой в любую секунду оборваться леске.И все это по большому счету не имеет значения. Человек неизбежно стареет и умирает. Это означает лишь то, что до конца дойти невозможно. Ни по леске. Ни по канату. Смерть — это естественное разрешение жизни. Ты свалился, разбилАшуяет смерти 293 ся, и тебя уже ничто в этой жизни не волнует.Борис закурил. Попытался вообразить, что происходит сейчас там, в кинотеатре «Победа». Ох уж эти кинотеатры.Раньше служили источниками положительных эмоций. Сейчас стали источниками стрессов.Обзавелись, глупые, пунктами обмена валюты. Заходишь в кассовый зал, а в одном из окошечек предлагают услуги, далекие от кинопроката. Марки, фунты, франки. Но в основном доллары.С одной стороны, логично. Не ходит нынче народ в кино. Если уж человек любит фильмы так, что жить без них не может, то всеми правдами и неправдами купит видюшник. А после запрется в собственном логове, закинет ноги на стол, Возьмет в руку стакан пива, сунет в рот сигарету и получит то, что на Востоке издавна называют кайфом.Или можно пригласить в гости девушку Ж смотреть вдвоем тяжелое порно из НьюЙорка с тремя крестами на кассете. С хорошей девушкой кайфа будет не меньше, чем от пива с сигаретой в одиночку.Борис посмотрел по сторонам, боясь увидеть что-нибудь подозрительное или необычное. Прохожие сутулились, толстые бабы сновали взад-вперед с вечными своими авоськами. Потная старуха тащила на своем горбу поломанную детскую коляску.«И на хрена она ей? — нервно ухмыльнулся Борис. — Если только продаст на запчасти…»Да, в такой ситуации трудно думать о хорошем. Нервы на пределе. Из ушей, кажется, вот-вот дым пойдет. И дурацкие сомнения: а вдруг мотор не заведется?А вдруг все эти толстые бабы с авоськами — переодетые менты? Или какой-нибудь алкаш курит у окна и от нечего делать запоминает номер… А правда, вдруг номера недостаточно замазаны грязью?"Вон тот, который сидит на скамейке и читает газету, скотина поганая, — по левому виску Бориса скатилась горячая капелька пота. — Что он, другого места не нашел?Читает, блин, газету трехнедельной давности. Специально приперся из дома к кинотеатру «Победа» газетку читать…"Борис должен был ждать ровно полчаса. Парни отсутствовали уже минут пятнадцать. Руки нервно вцепились в баранку."Спокойно, браток, спокойно, — уговаривал Борис сам себя. — Дело верное. Обменник не зарегистрирован. Работает без лицензии, и это главное. Таких в Питере половина. Надо только знать точно, в каком есть лицензия, а в каком нет. А то научились, суки, копии чужих лицензий вывешивать… Такие никуда не заявят. Утрутся. Этому менты еще при Советской власти научились — на самих потерпевших смотреть как на возможных преступников.В стране, где официально почти все было запрещено, при таком подходе многое всплывало. У каждого рыльце было в пушку. Каждый хоть раз да украл что-нибудь из народного хозяйства. Многие потому и не шли в милицию заявлять. Не портили отчетность… А сейчас не столько воруют, сколько укрывают доходы от налогообложения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65