ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Неожиданно тяжелая рука с саблей опустилась на стол. Дубовый стол, разрубленный вдоль, зашатался и крякнул, доска распалась от удара – сабля глубоко врубилась в прочный дубовый столешник. От треска, стука и звона посуды, брызнувшей искрами со стола, проснулась пьяная женщина, приподнялась на постели, спросила:– Дедко, где звонят?..Испуганный юродивый, привыкший к шуткам, не мог не пошутить, ответил:– У Спаса, Ириньица!По полу валялись огарки сальных свечей и дымили; колеблясь, светили только лампадки у образов.Притопнув ногой, казак с размаху воткнул саблю в стену; сабля, сверкая, закачалась. Сам он сел на скамью, тер лоб и ерошил кудри. Старик выполз из-под стола, собирал огарки свечей, битую посуду, яндовы и чаши. Сдвинув разрубленную доску, расставил посуду; заглянул в кувшин с медом, устоявший и целый:– Оно еще есть, чем кружить голову и сердце бесить… – и робко сказал гостю: – Я, гостюшко, такие песни не мочен играть…Гость сидел, свесив голову, рвал с себя одежду, бросал на пол. Старик осторожно, как к хищному зверю, подполз, стащил с гостя тяжелые сапоги, приговаривая:– Водки, вишь, на радостях глупая жонка добыла с зельем табашным… Бьет та водка в человеке память.Казак встал тяжелый, глаза потухли, а рот на молодом лице кривился, и зубы скрипели. Старик быстро исчез с дороги. Казак прошел и рухнул на кровать. Юродивый прислушался. Казак, приказывая кому-то во сне, Громко засвистал:– Пала молонья, гром прогрянул…Старик нашарил дверь из горницы, но скоро вернулся, и его валеные тупоносые уляди Полуваленки с разрезом спереди и со шнурками.
прошамкали в прежний угол; он сел допивать уцелевший мед.– Эх, молодец-молодой, грозен! Да не тот жив, кто по железу ходит, а тот, вишь ты, жив, кто железо носит… Из веков так. 4 Сумеречно и рано. Перед Кремлем в рядах идет торг. Стоят воза со всякими товарами. Площадной дьяк с двумя стрельцами ходит между возов в длиннополой котыге Длиннополый кафтан.
, расшитой шнурами; на голове бархатный клобук, отороченный полоской лисицы. Дьяк собирает тамгу Сбор с товаров.
на царя, на церкви и часть побора с возов – на монастыри. Звенят деньги.Впереди рядов, ближе к Кремлю, палач – в черной плисовой безрукавке, в красной рубахе, рукава рубахи засучены, – приготовился сечь кнутом вора.Преступник, в синих крашенинных портках, без рубахи, стоит пригнувшись, дрожит… В ранней прохладе от тощего тела, вспотевшего от страху, идет пар. На впалой груди на шнурке дрожит медный крест.– Раздайсь, люд! – кричит палач, бородатый парень, которого еще недавно видели приказчиком в мясных рядах. Он неторопливо сдвинул на затылок валеную шляпу, зажал в крепких руках, почерневших от крови, кнут и передвинул крепкую нижнюю челюсть: зашевелилась окладистая борода. Ворот рубахи у палача расстегнут, виднеется на широкой волосатой груди шнурок креста. – Ты, голец и тать, спусти из себя лишний дух!Преступник пыжится, от натуги багровеет лицо, а толпа гогочет:– Сипит, худо!– А ну, попробуй, ино жидким пустишь!– Не с чего нынче.– Держись!Палач шевелит кнут, распутывая движением руки на конце кнута кисть из воловьих жил.– Тимм! Тимм! Тимм! – звенят в воздухе литавры.Народ расступается, иные снимают шапки:– Боярин!– Царя с добрым днем чествовать!– Эй, народ, – дорогу!Через площадь проезжает боярин, черная борода с проседью. Боярин бьет рукояткой кнута в литавры, привешенные к седлу, лицо мрачное, на лице густые черные брови, из-под них глядят круглые ястребиные глаза; он в голубой бархатной ферязи, от сумрака цвет ферязи мутно-серый, на голове клобук, отороченный соболем.Боярина по бокам и сзади провожают холопы. Огонь факелов колеблется в руках челяди, мутно отсвечивая в драгоценных камнях ферязи боярина и на жемчугах, заплетенных в гриве коня:– Воевода-а!– То хто?– Князь Юрий Олексиевич Юрий Олексиевич – Долгорукий (ум. в 1682 г.), князь, боярин, глава Приказа сыскных дел. Возглавлял дворянское ополчение во время подавления разинского восстания; отличался особой жестокостью в расправе с повстанцами.
!– Ен Долгоруков – тот?– Тот, что народу не любит…– С дороги, людишки!Свищет кнут… После десяти ударов преступник шатается. Кровь густо смочила опушку портков.– Стоя не осилишь, ляжь! – спокойным голосом, поправляя рукава распустившейся рубахи, говорит палач.Преступник охрип от крика; он покорно ложится, ослабел и только шевелит губами. Бородатый дьяк с гусиным пером за ухом, обросшим волосами, как шерстью, с чернильницей на кушаке, считая удары, подал голос:– Полно-о!Подвели телегу. Помощник палача в черной рубахе, перетянутой сыромятным ремнем, поднял битого, взвалил на телегу. Преступник моргает слезливыми глазами и чавкает ртом:– Пи-и-ить…Палач делает шаг, не глядя грозно кричит на толпу:– Раздайсь! – и щипцами откусывает преступнику правое ухо.Тот, не чувствуя боли, шепчет внятно:– Пи-и-ить!..Дьяк машет мужику в передке телеги, говорит битому:– Не воруй! Левое ухо потеряешь…– Поглядели бы, крещеные, что уволок-то парень? Курицу-у…– Да, суды… тиранят народ! 5 Недалеко от битого места дерутся две бабы. У них в руках было по караваю хлеба. Теперь хлеб затоптан в песок, а бабы, сорвав с головы платки, таскаются за волосы, шатаясь, тычутся в толпу. Толпа науськивает:– Белобрысая, ты за подол ее, за подол!– Кажи народу ее подселенную!– Черная жонка, вали ее, дуй коленкой-то в пуп! В пуп, чертовка, да коленкой, – э-эх!– А не, робята! Русая забьет. Страсть люблю у жонок зады – мякоть…– Лакомый, видать, снохач?– Зады у жонок… я знал одну…– Беги!– Площадной дьяк!– Не кусит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
прошамкали в прежний угол; он сел допивать уцелевший мед.– Эх, молодец-молодой, грозен! Да не тот жив, кто по железу ходит, а тот, вишь ты, жив, кто железо носит… Из веков так. 4 Сумеречно и рано. Перед Кремлем в рядах идет торг. Стоят воза со всякими товарами. Площадной дьяк с двумя стрельцами ходит между возов в длиннополой котыге Длиннополый кафтан.
, расшитой шнурами; на голове бархатный клобук, отороченный полоской лисицы. Дьяк собирает тамгу Сбор с товаров.
на царя, на церкви и часть побора с возов – на монастыри. Звенят деньги.Впереди рядов, ближе к Кремлю, палач – в черной плисовой безрукавке, в красной рубахе, рукава рубахи засучены, – приготовился сечь кнутом вора.Преступник, в синих крашенинных портках, без рубахи, стоит пригнувшись, дрожит… В ранней прохладе от тощего тела, вспотевшего от страху, идет пар. На впалой груди на шнурке дрожит медный крест.– Раздайсь, люд! – кричит палач, бородатый парень, которого еще недавно видели приказчиком в мясных рядах. Он неторопливо сдвинул на затылок валеную шляпу, зажал в крепких руках, почерневших от крови, кнут и передвинул крепкую нижнюю челюсть: зашевелилась окладистая борода. Ворот рубахи у палача расстегнут, виднеется на широкой волосатой груди шнурок креста. – Ты, голец и тать, спусти из себя лишний дух!Преступник пыжится, от натуги багровеет лицо, а толпа гогочет:– Сипит, худо!– А ну, попробуй, ино жидким пустишь!– Не с чего нынче.– Держись!Палач шевелит кнут, распутывая движением руки на конце кнута кисть из воловьих жил.– Тимм! Тимм! Тимм! – звенят в воздухе литавры.Народ расступается, иные снимают шапки:– Боярин!– Царя с добрым днем чествовать!– Эй, народ, – дорогу!Через площадь проезжает боярин, черная борода с проседью. Боярин бьет рукояткой кнута в литавры, привешенные к седлу, лицо мрачное, на лице густые черные брови, из-под них глядят круглые ястребиные глаза; он в голубой бархатной ферязи, от сумрака цвет ферязи мутно-серый, на голове клобук, отороченный соболем.Боярина по бокам и сзади провожают холопы. Огонь факелов колеблется в руках челяди, мутно отсвечивая в драгоценных камнях ферязи боярина и на жемчугах, заплетенных в гриве коня:– Воевода-а!– То хто?– Князь Юрий Олексиевич Юрий Олексиевич – Долгорукий (ум. в 1682 г.), князь, боярин, глава Приказа сыскных дел. Возглавлял дворянское ополчение во время подавления разинского восстания; отличался особой жестокостью в расправе с повстанцами.
!– Ен Долгоруков – тот?– Тот, что народу не любит…– С дороги, людишки!Свищет кнут… После десяти ударов преступник шатается. Кровь густо смочила опушку портков.– Стоя не осилишь, ляжь! – спокойным голосом, поправляя рукава распустившейся рубахи, говорит палач.Преступник охрип от крика; он покорно ложится, ослабел и только шевелит губами. Бородатый дьяк с гусиным пером за ухом, обросшим волосами, как шерстью, с чернильницей на кушаке, считая удары, подал голос:– Полно-о!Подвели телегу. Помощник палача в черной рубахе, перетянутой сыромятным ремнем, поднял битого, взвалил на телегу. Преступник моргает слезливыми глазами и чавкает ртом:– Пи-и-ить…Палач делает шаг, не глядя грозно кричит на толпу:– Раздайсь! – и щипцами откусывает преступнику правое ухо.Тот, не чувствуя боли, шепчет внятно:– Пи-и-ить!..Дьяк машет мужику в передке телеги, говорит битому:– Не воруй! Левое ухо потеряешь…– Поглядели бы, крещеные, что уволок-то парень? Курицу-у…– Да, суды… тиранят народ! 5 Недалеко от битого места дерутся две бабы. У них в руках было по караваю хлеба. Теперь хлеб затоптан в песок, а бабы, сорвав с головы платки, таскаются за волосы, шатаясь, тычутся в толпу. Толпа науськивает:– Белобрысая, ты за подол ее, за подол!– Кажи народу ее подселенную!– Черная жонка, вали ее, дуй коленкой-то в пуп! В пуп, чертовка, да коленкой, – э-эх!– А не, робята! Русая забьет. Страсть люблю у жонок зады – мякоть…– Лакомый, видать, снохач?– Зады у жонок… я знал одну…– Беги!– Площадной дьяк!– Не кусит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28