– А там посмотрим.
Таниэль рассказал ему все, опуская лишь самые мелкие и несущественные детали.
Когда он умолк, Кротт перегнулся к нему через стол. Шум и веселье в зале не смолкали ни на минуту, но король нищих, казалось, даже не замечал этого, хотя порой взрывы хохота заглушали его собственные слова и мешали ему расслышать голос Таниэля.
– В хорошенький же переплет вы попали, друзья мои.
– Мне представляется, – возразил Таниэль, – что эта история чревата куда более серьезными последствиями не только для нас, но для многих и многих. Братство стремится во что бы то ни стало завладеть девушкой. Но все происходящее касается не только ее.
– Таниэль Фокс прав, – произнес вдруг Дьяволенок хриплым, свистящим шепотом.
Все, кто сидел за столом, повернули головы в его сторону, ожидая продолжения, но мальчик не прибавил ни слова. Только Кротт, даже не взглянув на своего юного помощника, задумчиво свел вместе кончики указательных пальцев и прикоснулся ими к носу.
– Ты хочешь, чтоб я предоставил вам убежище, – медленно подытожил он. – Вам надо, чтоб я укрыл девушку, когда эти явятся за ней. И еще чтоб я разузнал об ее прошлом и о том, во что она нынче оказалась втянута. Верно?
– Да, – подтвердил Таниэль.
– Ты хочешь многого.
– Знаю, – последовал бесстрастный ответ.
Над столом повисла напряженная тишина. Кротт положил ей конец, хлопнув в ладоши. Арман, подражая ему, проделал то же самое и рассмеялся счастливым смехом идиота.
– Ладно, довольно об этом, – буркнул Кротт. – Поговорим теперь о том, что вы можете сделать для меня.
– Тени сгустились над Кривыми Дорожками, – неожиданно произнес Джек. Кротт мгновенно смолк, жадно ловя слова слепого ребенка. – Я вижу, как под каменными сводами наших жилищ клубится губительный туман, как в сточных канавах водворяются темные сущности, порожденные гением зла, как зло пронизывает жизнь каждого из нас и отнимает ее. – Он обратил свои незрячие глаза к Элайзабел. – Вы разве не чувствуете предсмертных судорог города? Грядут страшные, зловещие дни. А ключ ко всему – древний дух внутри тебя, Элайзабел Крэй. Это та, что в тебе, должна призвать тьму, которая все поглотит.
– Но кто она такая? – спросила Элайзабел.
– Имя ее тебе известно, а что касается ее цели…
– То она будет тебе открыта со временем, – перебил его Кротт. – После того, как вы окажете мне небольшую услугу.
Таниэль, на которого слова ребенка произвели гнетущее впечатление, без всякого энтузиазма спросил:
– Что мы должны будем сделать?
Кротт взял остывшее, покрытое слоем жира куриное крыло и оторвал от него зубами кусок мяса.
– В наших сточных канавах объявился незваный гость, – ответил он, жуя. – Так вот, избавьте нас от него.
Таниэль кивнул.
– Конечно.
Он хотел еще что-то прибавить, но этому помешал пронзительный вопль, долетевший до них из дальнего конца зала. Нищие тотчас же повскакали на ноги, но проворнее всех оказался сам Кротт. Арман лишь немного отстал от своего господина. Откуда-то принесли факелы, и когда Кротт, взяв один из них, приблизился к тому месту, откуда раздался крик, там уже собралось немало его подданных. Они расступились, давая дорогу королю и его гостям.
На щедро залитом светом участке каменного пола у самой стены лежали пять мертвых крыс, каждая размером с небольшую собаку. Рты у них были полуоткрыты, обнажая мерзкие желтые резцы, а хвосты всех пятерых оказались сплетены в сложный причудливый узор наподобие кружевной салфетки, по краю окружности которой, словно украшения, на равном расстоянии один от другого располагались трупы.
– Господи, что это? – испуганно выдохнула Элайзабел.
Все нищие до единого таращились на мертвых грызунов с суеверным ужасом.
– Крысиный король, – ответила Кэтлин.
– Предвестник несчастий, – произнес Дьяволенок Джек своим свистящим шепотом. – Знак беды. Катастрофа приближается. Тьма вступает в свои права.
11

Загадочная смерть Алисты Уайт
Повозка в «Редфордских угодьях»
Огромная мрачная готическая арка вокзала Сент-Панкрас едва проглядывала сквозь густую пелену дождя. Туман нынешним вечером отступил, почти полностью рассеянный дождем, он затаился над сточными канавами, в тупиках узких улиц и у кладбищенских надгробий. Пешеходов на улицах было немного: в такой холод под проливным дождем недолго и простудиться; те же немногие, кто отважился выйти из дома, уныло брели по своим делам, окруженные ореолом мелких брызг, в которые превращались упругие струи, разбиваясь об их шляпы и зонты.
Для иных лондонцев, кто волею случая или необходимости очутился в эти часы под открытым небом, спасением послужили экипажи: кебы так и сновали взад-вперед под непрекращающимся ливнем. Хуже всех пришлось тем, кто по разным причинам не смог нынче позволить себе ни остаться дома, ни нанять экипаж. Алиста Уайт была как раз из числа последних: безмужняя мать троих детей, которых она слишком любила, чтобы пристроить по работным домам. Скудного заработка ткачихи ей хватало, чтобы кое-как свести концы с концами, но о том, чтобы поехать в кебе туда, куда вполне можно добраться на своих двоих, она и не помышляла. Вот потому-то Алиста и отправилась в путь пешком, не подозревая, что путь этот станет для нее последним, что некто, крадущийся за ней по пятам, отнимет ее жизнь еще до наступления рассвета.
Под струями ливня, поскрипывая, ехала повозка, в которую были впряжены черный жеребец и белая кобыла. Возница в высоком цилиндре сгорбился на своем сиденье и поднял воротник плаща, который почти полностью закрыл его лицо, лишь глаза посверкивали в узкой полоске между полями цилиндра и кромкой воротника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106