Тьма, кромешная, ледяная тьма, мрачные глубины океана, куда не проникает ни малейший проблеск света и где под давлением толщи воды человека расплющивает, точно виноградину. И в видении перед ним предстало то, что последует за церемонией в случае ее успешного завершения.
Воды океанов поднимутся и выплеснутся на сушу, и дно морское расколется, дав выход всему тому злу, что веками и тысячелетиями таилось под спудом. Лондон будет затоплен, а туда, куда не достанет вода, хлынут потоки монстров, которых она принесет с собой. Перед взором Таниэля предстали чудовища высотой в километры и более, они выплывали из морских глубин и вытягивали свои бесконечные шеи, на которых сквозь туманную дымку можно было разглядеть уродливые головы, напоминавшие змеиные. Существа эти движениями своих огромных тел вызывали приливные волны, разрушавшие до основания целые города. Дети рождались с жабрами и плавниками.
Море поглотит сушу, а когда оно отступит, на месте человеческих жилищ останутся одни развалины. И тогда Землю населят существа из морских глубин, слуги и ревнители злых богов, которых люди именуют ныне Глау Меска. И они возведут из костей и сухожилий огромные храмы и города, и их гнусное племя расползется по планете, как раковая опухоль, пока лет через сто Земля не окажется в их полном владении.
Видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Таниэль задыхался, обливаясь потом и прижимая ладони к груди. Его чутье на нечисть больше не отзывалось во всем теле болью, но и не утихло полностью. Несколько секунд он молча восстанавливал дыхание и отирал пот со лба.
– Таниэль, что с тобой? Что случилось?
– Началась главная часть церемонии, – произнес Таниэль, и с каждым словом его голос делался все уверенней. Он откуда-то знал, что не ошибается. – Тэтч уже призывает в наш мир Глау Меска. Неужели ты не чувствуешь, что они на пути к нам?
– Я… Я ничего этого не чувствую, – неуверенно ответила Элайзабел.
– Ты прав, – хмуро кивнула Кэтлин. – Это и в самом деле происходит. И не где-нибудь, а вон там, – и она указала в конец коридора.
Чутье на нечисть, которым обладали Кэтлин и Таниэль, безошибочно повело их в том направлении, где творилось невероятное, неправдоподобное зло.
Они поспешили к вратам в иную вселенную, у которых стояла Тэтч, призывая Глау Меска. Ведьма была своего рода маяком, на свет которого стремились темные боги. Таниэлю казалось, что он чувствует на себе взгляд этих чудовищных сущностей, созданий, которых невозможно ни представить себе, ни описать доступными человечеству средствами. Больше всего на свете ему сейчас хотелось захлопнуть эти врата, ослепить эти глаза, сделать что угодно, только чтобы не быть объектом их пристального мертвящего взгляда.
Они снова услышали звук приближавшихся шагов, но на сей раз даже не попытались спрятаться. И когда в одном из дверных проемов появились две фигуры, облаченные в малиновые рясы, Таниэль и Кэтлин выстрелили, прежде чем те успели даже поднять оружие. Заговорщики упали замертво. Таниэль равнодушно перешагнул через их тела. То же самое сделали и Кэтлин с Элайзабел. Они продолжили свой путь по коридору, мимо роскошно изукрашенных арок и дверных проемов, вперед, к своей цели.
Таниэлю никогда еще не случалось стрелять в людей, за исключением одного-единственного случая несколько лет назад, но тогда он уничтожал не столько человека, сколько чудовище, в которое тот превратился. Оба сегодняшних убийства, однако, не оставили в его душе ни малейших сожалений. Ведь люди, с которыми он сегодня растравился, принадлежали к Братству, а Братство привлекло в Лондон монстров, которые убили сотни или даже тысячи людей. А теперь оно пытается открыть дорогу на Землю величайшему злу, которое в конечном итоге истребит все живое на планете.
На фоне происходящего вопрос жизни и смерти нескольких людей перестал что-либо значить, и Таниэль впервые понял, как тяжело должен был переживать его отец утрату единственного человека, которого он по-настоящему любил, – своей жены, безжалостно умерщвленной на тихом кладбище. Он понял, почему Джедрайя с этого времени так замкнулся в себе. Потому что он ощущал огромную боль, и тяжесть, и печаль – сродни всему тому, что чувствовал сейчас Таниэль. И по сравнению с этим все остальное меркло, тускнело и теряло смысл.
Они поднялись на несколько ступеней и очутились в другом коридоре, ближе к центральной части собора. Здесь навстречу им выскочили еще три члена Братства, и Таниэль, возглавлявший шествие, застрелил их с таким хладнокровием, как если бы палил по жестянкам на кольях забора.
Путь их к главному залу оказался совсем недолог: они находились довольно близко от него уже тогда, когда Таниэля посетило видение.
У следующей лестницы, состоявшей из нескольких узких ступеней, Таниэль сделал Кэтлин и Элайзабел знак остановиться, прижал палец к губам и заглянул за угол и вверх. Он подался назад, а затем одним прыжком преодолел лестничный пролет, мгновенно изготовился к стрельбе и трижды нажал на курок. Тело очередного стража с шумом обрушилось на ступени. Таниэль отступил, дав ему скатиться вниз, и сказал Кэтлин:
– Им нас не остановить. Их не так уж много – тех, кто может позволить себе не участвовать в церемонии.
– Таниэль, – взмолилась Кэтлин, положив ладонь ему на плечо. – Будь осторожен.
Он окинул ее суровым взглядом.
– Не беспокойся. Я знаю, что делаю.
Он легко взбежал вверх по ступеням. Элайзабел и Кэтлин последовали за ним. Путь им преградила деревянная дверь, покрытая черным лаком и испещренная золотыми и красными магическими символами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106