Князь Всеволод только успел заметить яркую вспышку и волну зашевелившегося снега, словно там, у земли, вдруг закружилась внезапно налетевшая метель.
— Ну и что далее? — несколько разочарованно спросил Ясно Солнышко.
— Ждем-с, — пожал плечами Иван Тимофеевич, переворачивая стоящие на мостике песочные часы, — от десяти до тридцати минут.
— И зачем?
— А мал чего?
— Ну, тогда ждем…
Прошло около получаса, когда горынычеплан лег на обратный курс.
Всеволод достал было из-за пазухи дозорную трубу, но тут же ее спрятал, решив немного потомить себя интригующей неизвестностью.
И вот воздушный корабль торжественно сел на подвергнутой ядреному удару полянке.
Русичи не поверили своим глазам.
Полянки не было.
Впрочем, как и доброй части зимнего леса. Судя по следам, оставшимся на вспаханной земле, большая часть уснувших до весны деревьев ожила и, самостоятельно выбравшись из стылой земли, ушла куда подальше от места недавнего буйства магических стихий.
Стянутая на испытательный полигон вражья машинерия оплыла, словно от невыносимо высокого жара. Теперь трудно было узнать, на что первоначально походила эта груда расплавившегося железа. Но самое интересное поджидало русичей у по-прежнему врытого в землю столба.
Столб также пытался самостоятельно выбраться из земли, но, поскольку он не был полноценным деревом, то успел лишь отрастить корявую сучковатую ногу. Дальше, как видно, дело не пошло.
Но и не это было главным чудом.
У изувеченного магической силой столбика сидел опутанный крепкой веревкой здоровый рыжий пес.
— Тестюшка, неужели это ты? — неуверенно спросил Всеволод, выбираясь из опустившейся ладьи.
— Князь, не подходите к нему слишком близко! — предупредил Иван Тимофеевич. — Он наверняка бешеный…
В подтверждение этих слов рыжая псина злобно оскалилась и залаяла каким-то тонким визгливым голосом, нисколько не вяжущимся с ее внушительными размерами.
— Доигрался, родимый, — удовлетворенно хмыкнул князюшка, — а ведь я тебя предупреждал: пойдешь против Руси — получишь сполна за все дела свои нечестивые.
В ответ пес разразился оскорбительным лаем.
— Ну, теперь все нам с Левшой ясно! — улыбнулся довольный итогами испытаний оружейный затейник. — Магическая сила бомбы меняет у всего живого его изначальную сущность. Кто при жизни дураком был, тому суждено превратиться, ну, скажем, в осла. Кто воровал и обманывал, опосля взрыва обернется в шакала. Кто малодушничал да трусил по любому поводу, зайцем станет, а то и крысой помойной. У хана же половецкого, как видно, собачья натура была, вот он в пса шелудивого и превратился.
— М-да, недаром мы его не иначе как псом половецким величали, — глубокомысленно заметил Ясно Солнышко, дразня бывшего хана большой кривой палкой. — Что с ним теперь делать, ума не приложу.
— Да чё тут долго думать, — вмешался в разговор Левша, — на цепь посадить и наречь Сапсаном, может, хорошо сторожить будет, ишь, какой огромный.
— Кто сторожить будет? — расхохотался Всеволод. — Хан Кончак? Да он специально воров на дом наведет, да еще половиком у двери им послужит.
Заколдованный половец, похоже, не был с этим согласен.
Вцепившись в длинную палку, он попытался вырвать ее из крепких рук князя, яростно при этом рыча.
— Ну и ну! — продолжал удивляться отец Муромца, медленно обходя груды оплывшего железа.
Прочие русичи тоже выбрались из горынычеплана, неуверенно оглядывая перепаханную землю.
Только стрельцы остались у бортовых самострелов. Мало ли там чего?
— А что ж енто будет, когда мы «Толстопуза» подорвем? — вслух размышлял Иван Тимофеевич, подскребывая лысеющую макушку.
— Со второй бомбой малость подождем, — нахмурившись, решил Всеволод. — Пущай это будет нашим самым крайним средством…
Решающая битва с захватчиками должна была состояться у стен праматери всех городов русских града Киева.
Разгневанные, возмущенные краинцы собирались драться за родной удел до последнего
Благополучно дождавшись обещанной подмоги, заокиянские войска двинулись вперед.
Воротившийся с испытательного полигона, Всеволод полагал, что враги применят в третьей битве какую-нибудь новую хитрую машинерию. Но пока, судя по данным разведки, враг уверенно и даже несколько неспешно шел напролом всей своей сокрушительной железной армадой, собрав разрозненные силы в один мощный кулак.
Плохо было то, что противник успел отлично изучить оборонительную тактику русичей, и Ясно Солнышко ломал голову, как бы отмочить в разгар битвы что-нибудь этакое, неординарное, дабы ошеломить уверенного в своей победе врага.
Здорово потрепанные в последних битвах эскадрильи Бабок-ежек неустанно патрулировали небо.
Через час ряды неприятеля уже можно было разглядеть в дозорную трубу, что Всеволод в общем-то и сделал.
Осмотр супротивника вогнал князюшку в глубокое уныние. В войсках мериканцев появились какие-то новые, доселе невиданные механизмы, похожие на чешуйчатых пауков.
Пауки были закованы в черную зловещую броню, но двигались они при всем при том значительно резвее прочей боевой машинерии.
Вот тебе и ожидаемый сюрприз. Кто знает, на что способны эти зловещие твари?
Ответ пришел незамедлительно.
Один из черных «пауков» присел, выпячивая блестящее брюхо, и в тот же миг в одну из минирующих лес избушек ударил желтый ослепительный столб огня.
— Назад! — проревел Всеволод, расположившийся вместе с прочими князьями на высоких стенах Киева.
Проявив удивительную прыть, «пауки» начали свою охоту. Одни плевали в не успевавшие уворачиваться избушки смертоносным огнем, прочие прыгали на ходячие домики сверху, разваливая их на куски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77