После этого уже никто не сомневался, что Дарья Гришина — ведьма, что все, происходящее на хуторе, — ее рук дело, и что с этим надо покончить раз и навсегда…
Когда толпа двинулась к дому Гришиных, Иван сразу понял, что происходит. Услышанных им обрывков фраз хватило, чтобы понять, что Дарье грозит смертельная опасность. С шашкой в руке он загородил людям дорогу.
— Стойте! Чего это вы удумали?
— Отойди, Иван, — сказал ему кулак Куроедов, поигрывая в руках острыми вилами. — Мы хотим покончить с энтим раз и навсегда!
— Я вас не пропущу, пока вы не скажите мне, чего вы собираетесь сделать, — твердо сказал Иван.
— Чего, чего?.. — послышалось из толпы. — С Дашкой хотим разобраться, вот чего!
Иван обвел людей взглядом. По их горевшим мрачной решимостью лицам он понял, что они не шутят.
— Остановитесь, люди! Вы что, умом подвинулись? При чем здесь Дарья?
— А ты ее не защищай! — послышался чей-то женский голос. — Мы знаем, почто ты за нее впрягаешься! Лучше отойди с дороги, Ванька, а не то мы и тебя!..
Иван поднял шашку. Люди отшатнулись назад.
— Вы могете говорить обо мне все, что угодно. Но Дарью я вам тронуть не дам! Она и так дюже много перенесла за последнее время!
— Как ты могешь нам помешать? — зашумела толпа. — Ты один, а нас вона сколько!
— Зарублю первого же, кто рискнет пойти дальше! Вы меня знаете, я не шуткую!
Люди знали, что это — не пустые слова. По виду Ивана было хорошо заметно, что тот настроен решительно. А уж его слава лихого рубаки была хорошо известна…
Иван прекрасно понимал, что сейчас его положение было не из лучших. Если толпа все-таки решится двинуться вперед, то его попросту сомнут. И помочь ему было некому. Иван с тоской подумал, что если бы рядом были его товарищи, хотя бы парочка человек, они смогли бы сдержать эту толпу. Но Мишки Атаманчукова и Семена Беспалова уже не было в живых, а остальные отсиживались по домам. У него еще оставалась слабая надежда, что секретарь партийной ячейки и председатель сельсовета, официальные представители власти на хуторе, вмешаются и урезонят разбушевавшихся людей, тем более что у них у обоих были наганы. Но сколько Иван не всматривался в толпу, ни того, ни другого так и не увидел. Он был один…
— Бабы, пошли! — вдруг крикнула Алена, выходя вперед. — Не будет он с нами воевать, кишка у него тонка!
— Алена, не шуткуй! — предупредил он ее. — Лучше уговори людей разойтись по домам.
— Зачем? — пожала плечами девушка. — Мы пойдем вперед.
— Лучше не надо! — попросил ее Иван. — Не доводи до греха!
— И что же ты сделаешь? Зарубишь? — Алена рванула ворот кофты, обнажая грудь, и двинулась на него. — На, руби!
Иван было попятился, но тут вдруг вперед Алены выскочил Яшка и замахнулся на него вилами…
Иван не хотел его убивать. До самого последнего момента он надеялся, что все обойдется, что люди погомонят и разойдутся по домам. Яшка испортил все…
Мышцы отреагировали на нападение сами по себе. Иван отклонился в сторону, свистнула шашка, опускаясь на тело, и Яшка рухнул на землю, разваленный профессиональным ударом от плеча до пояса. В следующее мгновение толпа с криком смяла его, вырвала шашку из рук и стала жестоко избивать. Иван пробовал сопротивляться, но разве мог он устоять против разъяренной толпы? Кто-то ударил его дубиной по голове, и на сознание опустилась тьма…
Он очнулся и попытался встать на ноги, но тело пронзила такая сильная боль, что он со стоном опустился обратно на землю. Во рту чувствовался солоноватый привкус крови, один глаз заплыл и ничего не видел. Создавалось впечатление, что у него на теле не осталось живого места…
У дома Гришиных маячили неясные тени людей, бегавших вокруг хаты. Потом показались первые языки пламени, и скоро подворье Гришиных было объято весело потрескивающим огнем. Собрав последние силы, Иван пополз туда…
Скоро он увидел, что двери и окна дома заперты снаружи и подперты палками. Вероятно, для того, чтобы тот, кто находился внутри, не смог выбраться оттуда.
— Что же вы делаете, гады? — крикнул Иван. — Люди вы или кто?
В этот момент подошедший к нему сзади Куроедов воткнул ему в спину вилы, и этот крик оборвался.
— Не-е-ет! — услышали все люди истошный крик Дарьи и остановились в нерешительности (они были абсолютно уверены, что девушка находится в хате, но этот крик прозвучал откуда-то снаружи). — Что же вы делаете, ироды? Ваньку-то за что?.. Будьте вы прокляты!..
— Вот так, змееныш! — сказал Куроедов, выдергивая вилы из тела. — Давно ужо пора было это сделать, да все никак не получалось!
Все время, пока длился погром, секретарь партийной ячейки хутора и председатель сельсовета стояли в стороне, не вмешиваясь. Последний было ринулся на помощь Ивану, когда Куроедов ударил того вилами в спину, но Власов остановил его.
— Погоди, не влезай, а то зашибут! Вот остынут немного, отрезвеют их буйны головушки, тогда и поговорим по душам…
Куроедов не успел далеко уйти. Небо вдруг раскололось, и испепеляющая молния убила его на месте. Поднявшийся следом сильный ветер заставил людей отшатнуться от ярко полыхавшей хаты Гришиных, потому что языки пламени вдруг оторвались от постройки и, словно живые, метнулись к ним. Стихия разыгралась не на шутку. Молнии ударяли в землю с пугающей периодичностью, но ни грома, ни дождя не было. Соседняя с домом Гришиных хата загорелась…
— Проклятье ведьмы! — послышались крики людей.
Вскоре на улице уже никого не было. Одиноко лежали тела Фролова, Яшки, Куроедова и Ивана. Люди были так напуганы, что даже не позаботились о них. И никто даже не посмотрел, жив Иван или мертв…
Утром люди подсчитывали убытки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61