Вызвав топливозаправщик, они залили в баки керосин и через полчаса поднялись в воздух. Пилотировал Андерсен легко и уверенно, сама фигура его при этом казалась расслабленной, лицо спокойным и даже счастливым.
— Вы летали на истребителях? — спросил Марч.
— Нет, на вертолетах. Воздушная кавалерия. Мой борт последним покинул Сайгон.
Марч не поверил своим ушам.
— Сколько же вам лет?
— Шестьдесят два, — ответил Андерсен и предложил:
— Проверите управление?
— Да, неплохо бы было.
— Берите штурвал.
Занимая место пилота, Марч смущенно пояснил хозяину самолета:
— Я только начинающий пилот, месяц назад получил права и водил только одномоторные самолеты.
Осторожно погоняв «Малышку Мэри» по квадрату, Марч вернул штурвал хозяину.
— Садитесь сами.
Уже на земле Андерсен спросил:
— Ну что, вы берете машину?
— Да, она вполне устраивает меня. Как вы хотите получить деньги, на счет или наличными?
Андерсен поднял брови.
— Наличными? Вы это серьезно?
— А почему бы нет? Если мы не станем оформлять сделку, вы получите еще десять тысяч.
— Но как вы тогда на нем будете летать?
— Честно говоря, мне самолет нужен только для одного вылета. Это такой трюк для съемок рекламы. После него от «Малышки Мэри» вряд ли что останется. Если вы перегоните самолет на побережье, я добавлю еще пятерку. Как вам такое предложение?
— Да вы просто благодетель! Главное, что мне не придется платить со всего это налоги.
— И это тоже. Он должен быть в Ричмонде не позднее второго июля.
— Это восточное побережье, недалеко от Норфолка? — уточнил Андерсен.
— Да.
— Хорошо, тридцатого я буду там.
* * *
Через неделю, в одном из мотелей в окрестностях Ричмонда состоялся откровенный разговор двух собеседников. Андерсен заметил, что его «благодетель» Марч выглядит чересчур озабоченным. Временами он просто психовал, от него попахивало виски. За последние два дня они в нанятом ангаре перекрасили «Цессну» в канареечно-желтый цвет, по указанию Марча Андерсен срубил с моторов все цифры номера и вообще постарался ликвидировать какие-либо следы для идентификации «Крошки Мэри». За все это Марч платил по особому тарифу. Он заметил, что бывший пилот все чаще делал в работе перерывы, иногда глотал какие-то большие таблетки. По ночам во сне Андерсен мучительно и долго стонал, потом просыпался и начинал искать все тот же пенальчик с лекарствами.
И вот теперь, вечером, в мотеле за виски Марч спросил Андерсена:
— Скажи, Майкл, зачем тебе нужны эти деньги? Я понял, что ты продал все — дом, машины, теперь вот самолет.
В ответ тот вздохнул:
— Дом я продать не смог, я еще не выплатил за него ссуду. Если бы я взял его хотя на год раньше, это решило бы все мои проблемы.
Пилот вытащил из кармана неизменной ковбойки фотографию и протянул ее Марчу.
— Хреново жениться в пятьдесят лет, особенно если до этого живешь, не задумываясь о будущем. Ей было всего пятнадцать, когда я ее встретил. Это случилось в Канаде, мой грузовик сдох, проклятые горы не давали работать мобильнику, пришлось идти на ближайшую ферму и искать телефон. Первой, кого я встретил там, была Мэри. Ее бабка была чистокровная индейская скво, от нее девочке достались черные глаза. Маленькая, щупленькая. Я и не думал, что смогу так сильно втюриться. Для меня любовь всегда означало одно — секс с какой-нибудь длинноногой телкой. А это было... словно в сердце пальнули из ружья двенадцатого калибра. Два года я ждал, когда она подрастет, пока привыкнет ко мне. Облюбовал недалеко от фермы ровную площадку и прилетал к ней регулярно, раз в месяц. Тогда и переименовал свою птичку в «Малышку Мэри». Родители были не против, такие же работяги, как и я, в семье еще трое детей. Да и сама Мэри унаследовала кровь своих предков, ее не смущала разница в возрасте. Так что с женитьбой проблем не было. Через год родилась девчонка, все было так хорошо. А потом...
Он снял бейсболку, провел рукой по налысо выбритой голове.
— А потом словно все силы ада ополчились на меня. Дважды попал в аварию, лишился грузовика. Пришлось арендовать у одного типа бензовоз. Неожиданно почувствовал себя плохо, оказалось — рак желудка. Хватились вовремя, сделали химиотерапию, пять лет я прожил, забыв об этом. Медики грешили на дефолианты, которыми мы в свое время щедро посыпали вьетнамские джунгли. Но в этом году все повторилось. Я успел сделать только два сеанса химиотерапии, когда заболела дочь. Очень редкая болезнь, я и выговорить ее не могу, что-то с кровью. Говорят, что это тоже последствия той химической войны, передается на генетическом уровне. Про собственное лечение пришлось забыть. Мэри сейчас с дочкой в Гонолулу, только там есть клиника, где лечат подобные болезни. Но стоит это дорого. Я продал все что мог, но не уверен, что этого хватит. Работать уже не могу, просто не пройду медкомиссию. Никто не пустит за руль тяжеловоза больного доходягу. Ежедневно звоню на Гавайи, говорю, что все хорошо, что продолжаю курс лечения. Как назло сейчас этот нефтяной кризис, все жутко подорожало, — он невесело усмехнулся. — Только самолеты и машины упали в цене.
Марч сорвался с места, нервно прошелся по домику из угла в угол, наконец остановился перед Андерсеном.
— Майкл, я предлагаю вам миллион за один полет.
— За один полет? — переспросил пилот.
— Да, всего за один.
* * *
Через два дня, вечером, Марч приехал на аэродром на небольшом фургоне. Загнав машину в ангар, они с Андерсеном начали ее разгружать. Кузов полуторки был забит под завязку. В середину салона «Цессны» положили мешки с алюминиевой пудрой, перемешанной с аммиачной селитрой, по бокам обложили их ящиками, у самых бортов расставили канистры с бензином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106