С колодниковскими кадрами Касьянов решил не связываться, на задержание он взял группу немедленного реагирования — ГНР. Они должны первыми выезжать на происшествия, определять, есть ли состав преступления, при необходимости производить первичное расследование и находиться на месте до приезда опергруппы. ГНР состояла всего-то из трех человек — шофера и двух опытных оперов Пунаева и Русакова.Машину они оставили за углом дома, шофер должен был подстраховать их, если кто-нибудь решится спрыгнуть с четвертого этажа. Осторожно, стараясь не шуметь, подошли к квартире. Касьянов долго стоял у двери, приложив ухо к многократно перекрашенной фанере, слушая тишину, пока не уловил далекие, приглушенные голоса. Этому он научился у Мазурова, пару раз участвуя с ним в задержании.— Есть, тут они, — сказал капитан старшему по ГНР капитану Пунаеву. — Где же Березин?Участковый появился минут через пять, и не один, а с заплаканной женщиной лет сорока пяти.— Это мать Юрташкина, Антонина, — сказал он, кивая на свою спутницу. — Она уже призналась, там они, все трое.— А как же ты проверял в тот раз? Березин смутился.— Говорит, залезли в шкаф и сидели тихо, как мыши, — нехотя признался он.— Ладно, пусть открывает дверь.Хозяйка, все так же всхлипывая, полезла в сумочку, достала ключи и начала один за другим отпирать все три замка. Когда с последним было покончено, она толкнула дверь, но та не поддалась. Антонина беспомощно посмотрела на милиционеров.— Там щеколда с той стороны.Касьянов продолжал все это время прислушиваться к звукам внутри квартиры.— Скажите, чтобы открыл дверь, — тихо шепнул он женщине.— Артем, открой, — слабым, болезненным голосом сказала мать и стукнула маленьким кулачком в обшарпанную дверь. — Артемчик, пожалуйста!— Ма, ты одна? — вскоре донеслось из-за двери.— Нет, не одна, — громко ответил Касьянов. — Открывай, милиция!Тихие шаги удалились, но капитан снова крикнул:— Дом окружен, так что выходите, и побыстрей!Уговоры длились еще минут десять, мать заливалась слезами, но за дверью было тихо.— Оружие у них есть? — спросил Касьянов.— Да какое оружие! Нет у них ничего, откуда? — всхлипывая, сказала Антонина.Тогда Касьянов кивнул самому мощному из ГНР, капитану Русакову.— Давай, похоже, уговорами их не проймешь.Дверь сдалась после первого же таранного удара стокилограммового Русакова.Оперативники быстро рассредоточились по всей квартире, но никого там не нашли.— Так, и в каком шкафу они прятались в прошлый раз? В этом? — спросил Касьянов, направляясь к старинному шифоньеру с зеркалом. Открыв дверцу, он заглянул внутрь и, запустив руку, выволок за шиворот тщедушного парня в майке и трениках.— Сынок, — вскрикнула мать. — Артемчик!Больше в шкафу никого не оказалось, но из соседней комнаты донесся довольный голос Русакова.— Вот он где, милый! Щас мы его, как Тельмана…Все двинулись туда. Встав на одно колено, громадный Русаков, пыхтя, шарил рукой под деревянной кроватью.— Отбивается, — удивленно сказал он, но через секунду с возгласом:— Есть!— выволок за ногу худющего парня в одних трусах. Тот цеплялся за ножки кровати и даже приведенный оперативником в вертикальное положение продолжал дергаться всем телом, напоминая кукольного Петрушку.— Смотри, какой шустрый! — удивленно сказал Русаков, прихватив задержанного за шею. Потом он слегка сжал пальцы, и брыкастый пацан сразу закашлялся и успокоился.Третьего из этой команды Березин обнаружил в кладовке, рядом с туалетом, среди сломанных швабр, мешков с барахлом и прочим хламом.Вместе они представляли собой жалкое зрелище — испуганные, щуплые, они больше походили не на злостных уголовников, а на нашкодивших старшеклассников.Трое суток беспрерывного страха превратили их в обезумевших волчат. Все эти дни они боялись зажигать свет, разговаривать, питались хлебом, водой и консервами, которые принесла мать Артема Юрташкина. Любой случайный стук, громкие голоса на лестнице приводили их в панику. Страх проник и поселился в их душах, полностью измотал парней.Страх и сейчас темнел в глазах каждого, хотя скрываться уже не было нужды, но теперь они боялись мести этих людей в форме. Они не сомневались, что их будут долго и страшно бить, но как раз это им не грозило. За три дня злость милиционеров улетучилась, на смену пришла усталость, бессонные ночи измотали и их, а то, что поиски, а значит, и все сверхсрочные закончились, привело милиционеров почти в благодушное состояние.— Ну вот, малыши, погуляли, и пора в детский сад, на нары, — прогудел Русаков, чуть ли не с родительской лаской глядя на беглецов.— Молодые придурки, — сказал и Березин, наблюдая, как парней усаживают в зарешеченный «уазик». — Так могли бы условно отделаться, а теперь точно сядут.Вся процедура задержания уложилась в короткий, пятиминутный доклад Касьянова и. о. начальнику ГОВД. Похвалив подчиненных, Мамонов отпустил капитана, и почти сразу дежурный доложил о звонке из больницы.— Богомолов к вам прорывается, — сказал он.— Хорошо, давай его.— Михаил Андреевич, это Богомолов вас беспокоит.— Здравствуйте, Рэм Андреевич. Как дела, как здоровье?— Да здоровье-то ничего, вашими молитвами, но некоторые ваши подчиненные очень хотят это здоровье мне испортить.— Что такое, в чем дело? — насторожился Мамонов.— Этот ваш лейтенант, Астафьев, по-моему, просто хунвэйбин какой-то. Нагло ночью заявился в больницу. Я ему предложил покинуть отделение, как вы велели, так он сунул мне под нос пистолет и все-таки остался. И угрожал вполне серьезно, впору инфаркт получить.«Засранец, у Колодникова, что ли, научился?» — подумал Мамонов, вспомнив инцидент с майором и невольно потирая при этом горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98