— Поздравляю, можешь спокойно кончать своего Антошу!— Что, зацапали твоего прапора на таможне? — сразу уловил суть дела Вадим.— Зацапать не зацапали, но пытались тормознуть, и он сбил какого-то таможенника и скрылся. Пока найти не могут.— Приплыл, Жучок. Будет теперь нары осваивать.Мамонов выстрелил в эфир залп отборной ругани и приказал подельнику:— Ты лучше предупреди кого надо, чтобы сворачивали свою шарашку и ложились на дно.Закончив разговор с Мамоновым, Гусев закурил, подошел к окну и крикнул во двор:— Мишаня, зайди ко мне.Через полминуты в комнате появился один из качков Гусева — невысокий, широкоплечий, с несуразно длинными руками и уродливым шрамом на подбородке.Одет он был в тельняшку, из-под которой выпирали бугры мускулов, кисти богато украшены разного рода татуировками, начиная от эмблемы ВДВ до девушки, привязанной колючей проволокой к кресту. В богатой биографии Мишани было много бурных событий: и Чечня, и тюрьма, и многое другое… Тюрьму он покинул всего три месяца назад и сразу пришел к Гусеву, который мгновенно оценил его жадные и бездушные глаза. Многие из «старой гвардии» обижались, что Мишане Вадим доверяет больше всех, а Гусь прекрасно понимал, что тот еще «голодный», не зарос жирком благополучия и ради денег и связанных с ними благ готов на все.— Ну, чего надо?— Ширни меня сначала, — попросил Вадим, поудобней устраиваясь в кресле.Мишаня проделал все с ловкостью хирургической медсестры, и, когда радостная волна героинового прихода растеклась по телу, Гусев начал подробный инструктаж:— Надо съездить в две точки, сначала в Гусинку, к дому Антоши, а потом к элеватору, знаешь, где ретранслятор?— Ну. И что там делать?— А вот что… * * * Подполковник Мамонов думал о том, как действовать дальше.«Надо съездить в Демидовку и забрать оттуда баксы. Припрятать их надо, но куда?»Размышления Мамонова как бы зациклились: «дипломат», лопата, лесопосадка.«Придется так и сделать. Другие варианты ненадежны. Вот жизнь пошла, некому и довериться».Он собрался, но снова зазвонил телефон.— Миша, он сошел с ума!Мамонов сначала даже не узнал плачущий женский голос.— Кто это? — удивился он.— Это я, Валя.Валентина Павловна Стародымова неспроста называла Мамонова просто по имени. Еще лет восемь назад отношения их были более чем близкими, а познакомились они и, как говорят в народе, «сошлись» и того раньше, лет за пятнадцать до этого разговора.Тогда молодой опер Мамонов в первый раз вырвался на юг в бархатный сезон по профсоюзной путевке, где отдыхала и молодая, эффектная жена работника горисполкома Стародымова. Погода, природа, свобода, пусть и временная, — все способствовало началу курортного романа, который неожиданно взорвался редкой по силе чувств страстью, едва не разрушившей обе семьи.К счастью, вернувшись в родной город, любовники как-то поостыли, одумались, хотя время от времени и продолжали встречаться на нейтральной территории. Роман окончательно угас после избрания Стародымова «бургомистром».Валентине Павловне очень понравилась новая роль «первой леди», и ради этого она пожертвовала некоторыми личными благами, в том числе и любовником. И вот теперь этот неожиданный звонок.Это утро для Валентины Павловны начиналось как обычно: с утра ушла на привычный «обход» — рейд на базар, по магазинам, в парикмахерскую. Муж отсыпался после ночного визита к Мамонову, и она даже не собиралась устраивать своему благоверному обычную выволочку. Ночной звонок Мамонова успокоил ее и настроил на мирный лад. По крайней мере, мужик не по бабам пошел, а уехал по делу, за сына беспокоится.Надо сказать, что отпрыска своего, Петрушу, Валентина просто обожала, любила больше, чем мужа и дочь. Сын был очень похож на нее, и, может быть, именно это привязало ее к родному чаду всеми узелками материнской души. Чем больше он взрослел, тем больше Валентина Павловна находила в нем родных черточек, тем снисходительней относилась к его шалостям и проделкам, даже когда они начали переходить все допустимые границы.— Ах, какой он озорник и выдумщик, — смеялась она, узнав от мужа об очередном скандале вокруг сына. — Какой он раскованный и независимый, а какое чувство юмора!Дней десять назад, когда мужа неожиданно ночью вызвал Мамонов, Стародымова ожидала услышать от мужа что-нибудь обычное, вроде истории с облитой бензином и подожженной кошкой, подпалившей деревенские сараи, либо как с той лошадью, которую Петруша с друзьями гоняли машиной до тех пор, пока она не упала, свернув шею. Но муж вернулся домой подавленным и еле смог говорить.— Что, что случилось? — спросила Валентина, предчувствуя на этот раз что-то страшное.— Плохо. — Бургомистр только махнул рукой, сел в кресло и, собравшись с силами, наконец вымолвил жуткие слова, прозвучавшие как приговор:— Он с этими двумя подонками убил человека, девушку.Валентина почувствовала, как медленно теряет сознание. Но супругов огорчали разные вещи. Если Стародымова переживала, что сына могут посадить в тюрьму, то мэр горевал совсем по другому поводу, и чувства его были гораздо сложнее. Глава 27 Новый период в жизни Александра Ивановича Стародымова начался год назад, с обычной поездки в столицу. По дороге в аэропорт у служебной «Волги» спустило колесо. На замену его ушло неожиданно много времени, опытный шофер нещадно матерился и ничего не мог понять. То начинали прокручиваться в ступице шпильки, то срезалась гайка. Кое-как прикрутив колесо, они двинулись дальше, но тут же попали в длиннющую пробку, объехать которую не было никакой возможности. В аэропорт они поспели как раз, чтобы полюбоваться на улетающий самолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98