— Я сейчас же иду в прокуратуру.— Зачем?— Затем, что я должен понести наказание за свои грехи. Я признаюсь во всем: в том, что воспитал убийцу, что покрыл преступников. Искупить это можно только страданием.— А как же наш сын?— При чем тут сын? Мы виноваты в том, что воспитали это чудовище, и Господь не простит нам этого.Бургомистр повернулся было, чтобы уйти, но Валентина Павловна резко развернула его лицом к себе и закричала:— Ты что, с ума сошел?! Ты хочешь, чтобы наш ребенок сел в тюрьму?!— Да! — резко выкрикнул мэр. — Он тоже должен искупить свой грех! Но его грех ничто по сравнению с моим! Господь уже указал мне на мои ошибки, но я не внял ему…— Ты дурак, — оборвала мэра жена. — Ты совсем рехнулся со своей религией.В то время как наш сын может сесть в тюрьму, ты думаешь о какой-то ерунде. Ты знаешь, что такое тюрьма, ты понимаешь, что Петруша не может там находиться?!— Что значат страдания физические по сравнению со страданиями души. Он искупит свои грехи и очистится…— Я тебя не пущу, я тебя никуда не пущу!Она встала, закрывая собой дверь, но Стародымов только усмехнулся и, развернувшись, пошел в другую сторону, в спальню. Валентина увидела, что он вытащил свой парадный костюм и неторопливо, тщательно начал одеваться. Вот тогда первая леди города и метнулась к телефону.— Он сошел с ума, — повторила Валентина Павловна. — Он хочет пойти в прокуратуру и рассказать все про — наших детей и эту девку.— Точно свихнулся, — пробормотал Мамонов, ошалевший от такого неожиданного поворота дел. — Это он серьезно?— Вполне. Сейчас одевается.— Он, может, пьяный? — предположил подполковник.— Нет, абсолютно трезвый.— Это хуже.— Да он сдвинулся на своей религии, ты бы слышал, что он тут нес!— Я уже слышал это вчера.— Миша, что же нам делать, ведь наших детей посадят, ты понимаешь это?! — она уже кричала в телефонную трубку, а из глаз текли слезы.— Тихо! Во-первых, не кричи, дай подумать."Позвонить Гусю, сказать, чтобы тот послал людей и убрал старого придурка.Но это долго, прокуратура в двух шагах от его дома. Да и надо еще найти человека, который согласится пойти на такое дело, все-таки не кто-то, а сам мэр. Тут нужна решимость…"— Миша, ну сделай хоть что-нибудь! Надо его как-то остановить!«Как?! — подумал Мамонов. — Кто его может остановить?»Но тут в голову ему неожиданно пришла совсем простая мысль.«Только жена и сможет его остановить».— Валя, у вас где-то был пистолет? — спросил Мамонов.— Да, есть, небольшой такой.— Найди его:Не понимая, зачем это нужно, Валентина метнулась к стенке, открыла бар и начала в нем рыться, нещадно вышвыривая на пол шкатулки с украшениями, папки с документами. Наконец она нашла то, что искала.В шкатулке с палехской росписью лежал небольшой пистолет, «ПСМ», приобретенный Стародымовым года три назад по совету того же Мамонова. Взяв пистолет, она вернулась к телефону и, тяжело дыша от волнения, спросила:— Я нашла его и что теперь?— Возьми его в левую руку, ты ведь левша?— Да. Взяла.— Там сзади, с тыльной стороны, есть такой выступ. Отожми его назад.— Отжала…— Теперь слушай. Стрелять лучше в висок, желательно один раз. Можно в сердце, но это хуже, можно промахнуться, и он будет еще долго жить.Наконец до Валентины дошло, на что ее толкает Мамонов.— Так ты… предлагаешь мне убить Сашу? — запинаясь, спросила она.— А что, разве есть другой выход? — спокойно спросил Мамонов. — Ты же говорила, что ради сына способна на все. Я тебя прикрою, изобразим это все как самоубийство или, наоборот, как убийство по заказу претендентов на кресло мэра.Главное, ты не бойся. Сделаешь . это, я приеду, и все будет хорошо.— Нет, я… я не могу вот так, сразу! . — Можешь! — Мамонов говорил жестко и уверенно. — Ты все можешь! Потому что любишь своего сына. Разве не так?— Да… — слабым голосом сказала она, впадая в транс от слов подполковника. — Я сделаю.Дверь спальни открылась, и Александр Иванович Стародымов, в черном парадном костюме, строгий и решительный, прошел мимо жены в прихожую. Он даже не посмотрел в сторону Валентины, не увидел в ее руках оружие. А та словно окаменела — стояла с телефонной трубкой в одной руке, с пистолетом в другой.Она слышала, как звякнула обувная ложка, — муж надевает ботинки, сейчас уйдет.И лишь когда щелкнул замок входной двери, Валентина кинулась вперед, закричав во все горло:— Саша!Стародымов остановился на пороге, обернулся на вопль жены.Та быстро пробежала через прихожую, вскинула пистолет двумя руками и, почти вплотную приставив его к виску мужа, со всей силы нажала на спусковую скобу указательным пальцем. Бургомистра отбросило в сторону, громоздкое тело начало заваливаться вправо и, упершись в дверной косяк, сползло на пол.Пальцы не подчинялись Валентине Павловне, она с трудом разжала их, выпустила пистолет, и тот мягко шлепнулся на упругий линолеум. Подойдя к телу, она потянула его за плечо и, когда оно полностью завалилось на пол прихожей, закрыла входную дверь. После этого Валентина вернулась в комнату, подняла телефонную трубку и, нисколько не сомневаясь, что ее по-прежнему слушают, сказала:— Я сделала это. Глава 28 Когда на милицейском «уазике» увезли арестованных, ставших заплывшими от побоев лицами похожими на разъевшихся бурятов, Колодников начал думать, что делать дальше. Он решил загнать в ангар «ауди», оставив автомат в багажнике, и прихватить лишь пистолет Мысина. Но вторая машина, старенький патрульный «жигуленок», неожиданно сдохла и никак не хотела заводиться.— Она еще по дороге начала барахлить, а сейчас и искра пропала! — чуть не плача объяснял водитель.Андрей разволновался. Его не оставляло ощущение, что в его отсутствие в городе происходит что-то не то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98