Для проверки Нумизмат отдал ему второе кольцо, продавец внимательно изучил его и назвал цену. Они поторговались, и только после этого Силин сначала сунул покупателю в руку серебряный слиток, а затем, когда сторговались, уже и оба червонца. Горбоносый удивленно приподнял брови, но ничего не сказал. Не разжимая до конца ладони, он внимательно рассмотрел монеты, затем ловко извлек из кармана пузырек с кислотой, капнул кисточкой на монеты и согласно кивнул головой.
-- Вы как предпочитаете, сейчас в рублях или чуть позже в долларах? -тихо спросил торговец, глядя на Силина поверх очков.
-- Сейчас.
-- Хорошо, это проще. Хотя большинство почему-то предпочитают "зелененькие".
Ювелир мигнул кому-то за спиной Силина, тот сразу насторожился и сунул руку в карман. Но тревога оказалась ложной. Молодой парнишка, появившийся словно из-под земли, пошептался со своим старшим напарником, отвел Нумизмата в сторону и отсчитал ему причитающиеся деньги. Уже когда Силин растворился в людском водовороте, горбоносый ювелир сказал своему соплеменнику:
-- Ты видел этого человека, Мойша? Это очень опасный человек. Готов поклясться на Талмуде, в кармане у него была "пушка", и он был готов перестрелять нас прямо здесь, в самом людном месте Москвы.
А Силин уже спускался вниз по эскалатору. После вчерашнего психоза он с некоторой опаской ступил на движущиеся ступеньки. Но слава Богу, сегодня все было нормально, хотя Нумизмат все же старался не смотреть на бесконечную череду встречных лиц.
В одном из переходов подземки его ожидала еще одна удача. Невысокий лохматый человечек в несуразно длинном пальто тихо окликнул его:
-- Эй, мужик, купи паспорт.
Пренебрежительно хмыкнув, Силин прошел было мимо, но потом вернулся назад.
-- Твой, что ли, паспорт? -- спросил он, разглядывая пропитую мордочку старика.
-- Да нет, -- зачастил тот, шаря у себя за пазухой. -- Вот, сын у меня помер, а паспорт его остался.
Истрепанная красная книжица перекочевала из грязных лап продавца в руки Нумизмата.
-- Трошкин Михаил Дмитриевич, -- прочитал Силин на первой странице.
-- Ну да, а я вот Трошкин Дмитрий Иванович, -- ткнул себя кулаком в грудь необычный продавец.
-- Как же это у тебя паспорт-то не забрали после смерти сына? -- удивился Михаил.
-- Да болел он у меня сильно. Отвез я его в больницу, а сам загудел, -лицо старика озарилось по-детски счастливой улыбкой. -- В Подольск я уехал, к лярве одной. Эх, и гудели мы! Не заметили, как дом ее пропили. Тут приезжаю, а Мишку, говорят, похоронили давно. Он еще тогда, в марте, умер. Вот такой я несчастный человек, сына собственного пережил, и даже могилка где не знаю.
Старик всхлипнул своим сопливым носом, а Силин только покачал головой на эту странную исповедь. Человек на фотографии в паспорте мало походил на Силина, но что устраивало Нумизмата, так это возраст -- тридцать семь лет, и московская прописка. Ни жен, ни детей у покойного не было.
-- Сколько просишь? -- спросил Михаил старика.
Сумма, запрошенная "несчастным отцом" на поминки сына, оказалась не очень большой, но Силин, поторговавшись, сбавил ее до двух литров водки. Покупка изменила его планы. Михаил завернул в ближайшее фотоателье, чуть переплатил, но через час получил четыре снимка стандартного официального размера.
Все эти хлопоты отвлекли Силина от главного дела, и на Кутузовский проспект он попал лишь в конце дня. Увы, все увиденное здесь не вдохновило его. Нужный ему трехэтажный особняк оказался как бы задвинут от общей линии домов метров на тридцать и лишь виднелся из-за мощных голубых елей. Двухметровая железная ограда, массивные ворота под бдительной охраной рослых парней в полувоенной форме, телекамеры на каждом углу -- по меньшей мере, впечатляли.
Нумизмат обошел здание с тылу и, по старой памяти, хотел понаблюдать за недоступным особняком из подъезда соседнего дома, но подойдя к двери, столкнулся с очередной столичной неприятностью. Про домофоны в своем Свечине Силин даже не слыхал, но поняв, что дверь открывается с помощью этой черной коробочки, нажал на кнопку под номером четыре.
-- Да, кто там? -- вскоре донесся до него дребезжащий старческий голос.
-- Это... слесарь, -- с некоторой запинкой, но все-таки нашелся Нумизмат. -- Проверяем отопление в квартирах, откройте пожалуйста, дверь.
-- Какой еще слесарь? -- задребезжала старушонка в ответ. -- Что вы мне голову морочите!? Я этой весной слесаря две недели ждала. Идите отсюда, пока я милицию не вызвала!
Судя по голосу, бабушка распетушилась не на шутку. Силин еще раз нажал на кнопку вызова и высказал в микрофон все, что он думает об этой почтенной женщине, ее покойных родителях и всех остальных предках до седьмого колена. Богатую лексику для незапланированного спича он позаимствовал из огромного словарного запаса своего бывшего брагадира шабашников Крота.
Закончив витиеватый монолог, Силин очень быстро покинул проклятый район и к шести часам вечера вернулся на квартиру к Наде. Ему показалось, что та даже обрадовалась.
-- А я уже стала бояться, что вы не придете.
-- Да нет, -- улыбнулся Силин. -- Я бы тогда позвонил.
За ужином он отдал плату за постой, сказал, что, возможно еще задержится в столице на несколько дней. Надя настолько расчувствовалась, что предложила то, что не предлагала еще ни одному из постояльцев -- принять ванну. От этого предложения Михаил не отказался. Последний раз он мылся в заброшеной пермской деревне, и грязные волосы стали проблемой даже для него, не слишком большого приверженца гигиены. После ванны Силин, по обыкновению, натянул на себя все то же самое белье, налил кружку горячего чая и удалился к себе в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139