- И у нас Кафедральный полон был на Рождество. И вот митрополит Алексий из Ленинграда пишет, - кивнул он почему-то в сторону стола, - у них в Никольском тоже не протолкнуться было. Это значит, жива в народе вера Православная - так ведь? Ну, а трудности у вас какие нынче, батюшка, - в службе, в приходских делах?
- Трудности? - переспросил отец Иннокентий, подумал. Свечей у нас не хватает. С тех пор, как мастерскую закрыли, староста наш из Владимира возит, да много ли он привезет. По одной в руки теперь продаем, со своими наставляем приходить все равно не хватает. Еще литературы вовсе нет Православной но это уж давно.
- Да, да, - снова произнес Сергий. - Ну, с литературой я вам ничем, боюсь, помочь не смогу. А вот со свечами - это, наверное, можно решить. Надо вам с ключарем нашим поговорить. Мы матушку Дарью попросим - она вас сведет. Свечи, я думаю, найдутся.
- Спасибо, владыко. Только вот понадобятся ли они еще?
- А как же? Понадобятся - непременно. Вы духом не падайте, отец Иннокентий. Духом падать никак нельзя.
Матушка Дарья - женщина, судя по всему, расторопная скоро внесла к ним в комнату поднос с двумя стаканами чая, сахарницей, горстью сушек на блюдце и даже парой долек лимона. Она расположила все это на письменном столе, чуть сдвинув в сторону пишущую машинку, пододвинула стул для отца Иннокентия.
- Прошу вас, батюшка, - пригласил его Сергий и, поднявшись, направился к своему креслу - старинному, должно быть, креслу - с резными деревянными столбами по краям прямой спинки.
- Лимончика пожалуйте, - попотчевал он, помешивая ложечкой в стакане. - Зимою полезно очень. Я ведь и не спросил вас, отец Иннокентий, - у вас, быть может, нарочитое какое-нибудь дело ко мне?
- Нет, владыко, - покачал он головой и, глядя в стакан с крепким чаем, собрался внутренне, чтобы сказать главное. Ничего нарочитого. Совета я только у Вашего Высокопреосвященства испросить хотел - что мне верующим сказать напоследок. В нашей епархии ведь все духовенство арестовано, многие - и с женами, и с детьми. Сам я эту зиму тоже не надеюсь пережить. Если правильно я разумею, в этом году все и вообще закончится - уничтожена будет Русская Православная Церковь. Так вот, что бы мне людям напоследок передать от Первоиерарха ее? Вести ли им службы совместные? Избирать ли из себя пастырей? Приобщаться ли Таинств Божественных самостоятельно? Пытаться ли в дальнейшем организоваться как-то? Если да, то, может быть, смогли бы вы оставить им надежный адрес, чтобы хоть иногда могли связаться друг с другом люди православные на Руси?
Слушая его, Местоблюститель очень изменился лицом.
- Ничего этого не будет, - раздельно произнес он, дослушав до конца. - Вы заблуждаетесь, отец Иннокентий. Никто Православную Церковь в России уничтожать не собирается. В соответствии с Конституцией СССР граждане нашей страны пользуются всеми политическими и гражданскими свободами, включая свободу совести. Закрытие же значительного числа храмов в последнее время объясняется успехом атеистической пропаганды. Но поскольку успех этот все же не может быть абсолютен, то или иное число храмов останутся действующими, и значит Православная Церковь в СССР будет существовать. Тем более, - продолжил он еще более веско, - речи не может идти о создании какой-либо нелегальной церковной организации. Такие попытки, помимо предусмотренной законом гражданской ответственности за них, способны лишь вернуть Церковь во времена расколов и безначалия. Как Первоиерарх единственной канонической Русской Православной Церкви, я буду всячески порицать такие действия и предавать зачинателей их церковному суду.
Только теперь вдруг понял отец Иннокентий, почему в начале разговора спросил его Сергий о Никоне.
- Простите, владыко, - сказал он, помолчав немного. - Вы правы, конечно - я пребывал в заблуждении. Спасибо за то, что вразумили меня, - и он поднялся со стула, так и не притронувшись к чаю. - Простите еще раз, что обеспокоил. До свидания.
- Присядьте-ка, - остановил его Сергий, помолчал немного, и взгляд его, которым ни на секунду не отрывался он от отца Иннокентия, смягчился слегка. - Лицо мне ваше, батюшка, как будто не совсем незнакомо. Могли мы с вами раньше встречаться где-нибудь?
Отец Иннокентий кивнул.
- На Поместном Соборе, владыко. Однажды беседовали мы даже - в отделе "Благоустроения приходов". А сам я вас еще и из детства помню - из Петербурга. Отца моего - пресвитера Николая Смирнова - пригласили тогда разговляться на Пасху к вам в академию. И меня он с собой взял. Году это в девятьсот втором, кажется. Вы тогда первый год еще ректором были.
- В девятьсот первом, значит, - поправил Сергий, помолчал. - Вы чаю-то выпили бы.
Дрожащей заметно рукой отец Иннокентий взялся за подстаканник, поднес к губам.
Минуту или две молча пили они чай.
- Все будет еще, отец Иннокентий, - сказал вдруг Местоблюститель, глядя в глаза ему очень серьезно. - Все будет еще, поверьте. Надо только выстоять во что бы то ни стало.
Глава 13. ПИСЬМО
Дождь пришел на город с востока. Тучи надвинулись уже в темноте, невидимые на ночном небе. В несколько минут съедены были и луна и редкие звезды. Словно бы осторожничая, словно бы на ощупь проверяя город во тьме, упали первые капли. Но сразу за тем, как бы убедившись в податливости его, дождь овладел Зольском уверенно и без остатка. Дождь начался ровный, обильный и скучный. Зашумели кроны деревьев, зажурчали струйки по водосточным трубам, быстро намокла земля, в неровностях улиц родились первые лужи. Вера Андреевна поняла, что спешить ей уже бесполезно.
Она проделала немалый маршрут в этот вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168