– Мест нет, – не клюнула на предложение та сторона, а голос стал еще гундоснее.
Тогда, полагая, что правила приличия соблюдены, Шрам за ручку от души дернул дверь на себя и таким манером выволок вцепившегося с той стороны в дверь банщика пред светлые очи.
– Ты че, опух!? – взвыл банщик уже не гундосным, а совсем другим голосом. Как в липком коктейле, в голосе один к трем мешались борзость и страх. Белый мятый халат на банщике вспомнил те времена, когда его регулярно крахмалили, и встал дыбом.
Сергей взял хама за грудки и отодвинул от входа, а сам вошел внутрь. Без комментариев.
Внутри ему понравилось. Светленько, чистенько, клубничным мылом вкусно пахнет. Насвистывая какую-то хулиганскую чепуху типа «Цыпленка жареного», Сергей прогулочным шагом двинулся вдоль выкрашенных в стерильный цвет морской волны дверей при табличках «Кастелянша», «Мозольный кабинет», «Гардероб», «Директор»...
– Закрыто! – догнал и засеменил сзади банщик. В коктеле его голоса убавилось борзоты и прибавилось страха.
– Уже нет, – вполне объективно отрезал Шрам, с любопытством осматриваясь, как на экскурсии в Третьяковской Галерее. Всюду белый кафель и в нем северным сиянием бликует свет неоновых ламп. В закутке ларек с гигиеническими прибамбасами: шампуни, лосьены и мазь против грибков. Тех грибков, что грибники собирают между пальцами ног.
– Мест нет! – заныл банщик, жалкий и потный в своем мятом халатике. А ведь на голову выше Сергея, и халат на животе не сходится. Пышные телеса трясутся при каждом семенящем шаге, не человек, а студень.
Увидев табличку «Люкс», Шрам бесцеремонно заглянул внутрь, и его портрет размягчился в довольной улыбке:
– Уже есть места, – Шрам вошел в предбанник, сладко потянулся и хлопнул по плечу цепным тузиком волокущегося следом местного аборигена, – Значит так, дружек, пару часиков я попарюсь с дальней дорожки. А ты мне скоренько, что положено, подгони. Простынь хрустящую, полотенце махровое, мыло одноразовое и пару пива студеную. Девок продажных не беспокой... пока. И не бзди, я хорошо отмаксаю, – Сергей, вроде оказывает первую помощь, небрежно сунул в нагрудный карман халата банщика соответствующую случаю купюру. Легонько подтолкнул пышнотелого аборигена за порог и с чувством исполненного долга плюхнулся в дермантиновое кресло.
До зоны, в прежнем житье-бытье Сереге часто доводилось обретаться в подобных бактерицидных пенатах. Ему были до жути знакомы жлобские кресла, бильярдный стол, на котором чаще пялили заказных шлюшек, чем гоняли шары. Его тошнило, хорошо хоть не в буквальном смысле, от вечного в подобных местах шмона. Шмонило суммой дорогого пойла, тухлых яиц, одеколона и хлорки.
Увы, он не стал расстегивать пуговицы и снимать уже провонявшие потом в душной электричке шмотки, хотя помлеять в парилке мечталось. Не время. Лениво на ощупь порывшись в полиэтиленовом пакете, Шрам достал купленную против скуки на перроне еще в Питере книгу. И раскрыл там, где было заложено спичкой:
«...Тропическая лихорадка зацепила Андрея во время одной операции в бассейне Амазонки. Операция была самая рядовая: сбор и консервация ядов натурального происхождения для нужд секретной промышленности. Но однажды Тихомирову пришлось кухонным тесаком отмахиваться от стаи пираний – пошел картошку к Амазонке почистить, а здоровенная анаконда утащила под воду.
Пираний он, конечно, покрошил, получив всего десяток укусов. Вот бациллы сквозь эти ранки и просочились в организм...»[2]
Точно, прикинул в уме Шрам, без смертоносных ядов в нашем нелегком деле не обойтись. Надо будет навестить в этом городишке гомеопатическую аптеку. Он рассчитывал добить главу про отвязаного Андрея Тихомирова, но не случилось. Жалко завыла пнутая ногой входная люксовая дверь, и в тесный предбанник ввалилась троица жарко дышащих гоблинов. Вполне натурально настроенных на дезинфекцию помещения.
– Слыш, сявка, тебя предупреждали, что мест нет? – хищно ухмыляясь, вякнул явно старший в кодле. Остроносый блондинчик с пустыми голубыми глазами. Худощавый в разумных пределах, зато рослый не в меру, да и худоба эта была в тему, выдавала стальную сетку сухожилий и свинцовые шарики мышц. В правой руке блондинчика красовался третьметровый арматурный штырь. Этим штырем явившийся-незапылившийся с намеком похлопывал по ладони левой руки.
Сергей не спеша заложил книгу спичкой. На месте этих бойцов он бы выждал минут пятнадцать, дав нежданному гостю оголиться, и только опосля являлся бы с визитом вежливости. С голым человеком завсегда проще толковать.
Однако ребятки оказались нетерпеливы – это их проблемы.
– Вечер добрый, честной компании. Проходите, присаживайтесь. У вас вопросы, у меня – ответы. – Шрам радушно указал на свободные дермантиновые кресла и протраханный диван, – А ты, братан, – выцепил он взглядом мнущегося за спинами троицы толстожопого банщика, – Сгоняй, любезный, за водярой. Сам знаешь, какую водяру твоя крыша предпочитает.
И столько уверенности в словах Шрама было, что банщик натурально рыпнулся мчаться за «Русским размером». Только не помчался, ибо блондин, не глядя, притормозил его за полу халата.
– Ты че здесь командуешь? – тем не менее чуть снизил обороты блондинчик. Слова он цедил, как глотки дорогой конины вроде «Крувуазье». При этом выпирающий кадык подрагивал нервно и хищно. Блондин был жилист и сух, то есть скорее всего в стычке брал не массой а талантами, и наверняка занимал лидирующее положение в тройке по праву. Случись что, начинать «агитацию» следовало именно с блондинчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88