Большинство из них немедленно отправилось в мусорную корзину. Некоторые я отложил в сторону, чтобы Анатолий составил вежливый отказ. Я уже подумал, что превращаюсь в сортировочный автомат, когда мой взгляд упал на большой конверт с изображением пагоды. Я пробежал глазами лежавшую там открытку, потом перечитал медленно и откинулся в кресле. Такого поворота событий я не ожидал. Телефон на моем столе зазвонил.
– Ваше сиятельство, только что звонили из Зимнего дворца, – доложил Анатолий. – Кортеж его императорского величества прибудет к нам через пять минут.
– Что?! – я не поверил собственным ушам.
– Император по дороге из Царского Села выразил желание заехать к вам.
– Ясно, – я бросил трубку, сунул открытку в карман и заспешил к главному входу.
Когда я вышел к центральной лестнице, император уже входил во дворец.
– Здравствуйте, князь, – приветствовал он меня. – Вот, решил навестить. Не обременю?
– Что вы, ваше величество. Вы всегда желанный гость в моем доме, – я пожал ему руку.
– Наслышан о красотах вашего дворца. Да и вы меня, помнится, приглашали. Извольте же провести экскурсию, ваша светлость, – с дружеской улыбкой произнес император.
Мы поднялись на несколько ступеней, и император жестом приказал сопровождающим оставаться внизу.
– С чего прикажете начать? – поинтересовался я.
– Покажите мне ту комнату, – тихо попросил император.
Я понял, о какой комнате он говорил. Мы двинулись длинными коридорами первого этажа. Проходя через шестигранный зал, я указал на одну из комнат:
– Здесь они ожидали.
Император понимающе кивнул.
Мы спустились по старой узкой деревянной лестнице. Грузный император с трудом протиснулся в дверной проем, выходя к ней. И вот мы вошли в ту комнату. Государь обвел помещение сумрачным взглядом и неспешно произнес:
– Похоже, здесь ничего не меняли с той ночи.
– Все сохранено, – подтвердил я. Император перекрестился на богато инкрустированное каминное распятие.
– Именно этот крест и рассматривал Распутин, когда дед выстрелил в него, – сказал я.
– И после этого Гришка еще сумел выскочить во Двор и чуть не спасся, – заметил государь.
– Мой дед отвратительно стрелял, – пожал я плечами.
– Зато мой бил без промаха.
Я отвел глаза в сторону.
– Ведь это Дмитрий Павлович уложил «старца», – усмехнулся император. – Не Пуришкевич же, у которого револьвер в руках трясся.
– Для любого подданного империи такое заявление было бы святотатством, – заметил я.
– Но мы-то с вами можем говорить начистоту. Для обывателя власть должна быть священна. Но если те, кто на вершине, уверуют в свою непогрешимость и богоизбранность, то обрекут себя на неминуемую гибель. Вы понимаете, почему я к вам приехал сегодня? Я правильно выбрал место для беседы? – государь обвел рукой комнату.
– Здесь менее всего возможна установка прослушивающих устройств, – я сделал вид, что не понял намека.
– Хватит ходить кругами, – государь тяжело опустился на венецианский стул.
Я подошел к стоявшему в стороне сервировочному столику, выставил на стол два бокала и разлил в них вино.
– Ого, Мадера, – заметил государь.
– Так хотел мой дед, чтобы здесь всегда была бутылка с Мадерой, – ответил я.
– А вы, Юсуповы, оказывается, сентиментальные люди.
– Так повелось, государь. Внешне жесткое должно иметь мягкий сердечник. Внешне мягкое должно таить в себе жесткость. Иначе не выжить в этом мире.
Император выжидающе посмотрел на меня.
– Вы правы, государь, – произнес я, – все признаки секты налицо. Да, учение Гоюна привлекает все больше последователей, притом секта «Небесного предела» целенаправленно вербует сторонников в разных странах и на всех социальных уровнях. Да, Гоюн старается завладеть экономическими рычагами. Да, он пытается приобрести политическое влияние.
– Пытается приобрести?! Он сумел заварить кашу с объединением немецких государств, чем чуть было не спутал нашу политику в Европе. Он привел к власти в Китае свою группировку чиновников. Да он уже весьма влиятельная фигура!
– Я бы не переоценивал роль Гоюна в этих событиях, ваше величество. Сложно было бы представить, что такая мощная держава, как Китай, не попытается возвыситься, а такой значимый регион, как Западная Европа, безропотно подчинится русскому влиянию и не даст адекватного ответа. Россия сейчас гегемон в мире. Естественно, что любые значимые международные события затрагивают ее интересы. Вот и получается, что и Пекин, и Мюнхен выступают против Петербурга. С кем им еще бороться? Америка не игрок. Гоюн просто оказался в нужном месте в нужное время: он дал китайским реформаторам идеологию и оказался посредником при тайных переговорах немецких государств. Но не он так другой. У истории свои законы, и эти события все равно бы произошли.
– Вы считаете, что Гоюн здесь ни при чем?
– Я говорю о причинах событий. Гоюн умело воспользовался ими и взлетел на самую вершину – это говорит о недюжинном уме. К тому же он активный политик, так что сбрасывать его со счетов нельзя.
– Так он опасен или нет? – нахмурился государь.
– Опасен, но не тем, о чем вы говорите. Он сумел создать учение, которое завладело умами миллионов. Бедные и богатые, знатные и худородные, стяжатели и бессребреники видят в нем пророка и мессию, а быть пророком и мессией может только очень сильная личность. Народы не пойдут за слабым вождем, им нужен тот, кто затронет в их умах и душах самые чувствительные струны. И, похоже, Гоюн умеет это делать.
– Так в чем же его учение?
– Банальности. Не убий, ни укради, следуй мировому Дао, ищи просветления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101