Он очень редко пользовался этими орудиями и, за исключением ланцета из рыбьей кости, которым он очень ловко пускал кровь, казалось, не умел толком обращаться ни с клещами, служившими ему пинцетом, ни с кинжалом, заменявшим ему операционный нож. В большинстве случаев он ограничивался тем, что прописывал больным отвар из лесных апельсинов, настойку из оспенного корня и сарсапарели, а также несколько глотков выдержанной сахарной водки. Его любимым лекарством, которое он считал всеисцеляющим, было три стакана красного вина, куда он подмешивал стертый в порошок мускатный орех и желток крутого яйца, испеченного в золе. Он употреблял это снадобье для лечения всевозможных болезней и ран. Вы, конечно, понимаете, что его медицина была так же смехотворна, как и религия, которую он проповедовал; очень возможно, что небольшого числа излечений, случайно удавшихся ему, было бы недостаточно, чтобы сохранить доверие негров, если бы он, раздавая свои зелья, не прибегал к разным фокусам и не старался тем сильнее действовать на воображение своих больных, чем меньшее влияние он оказывал на ход их болезни. Так, иногда он только прикасался к их ранам, делая какие-то таинственные знаки; иногда, ловко пользуясь сохранившимися у них остатками прежних суеверий, смешавшихся в их сознании с недавно усвоенным католицизмом, он вкладывал в раны волшебный камешек, обернутый в корпию, и больной приписывал камню облегчение, принесенное ему корпией. Если оби сообщали, что один из его раненых умер от раны, а может и от его лечения, он говорил торжественно: «Я это предвидел, он был предателем; во время такого-то пожара он спас белого. Смерть была ему наказанием!» – и ошеломленная толпа мятежников хлопала ему, все больше проникаясь чувством ненависти и мщения. Один из способов лечения этого шарлатана особенно поразил меня. Он применил его к одному черному начальнику, довольно серьезно раненному во время последнего сражения. Оби долго рассматривал его рану, перевязал ее как сумел, потом, взобравшись на алтарь, воскликнул: «Все это пустяки!» Вслед за тем он вырвал три-четыре страницы из требника, сжег их на пламени светильника, украденного в акюльской церкви, и, смешав пепел этих священных листков с несколькими каплями вина в чаше для причастия, сказал раненому: «Пей, это твое исцеление». Этот способ лечения до сих пор довольно распространен в Африке, в частности среди мавров Триполи, которые часто бросают в свое питье пепел страницы из книги Магомета. Такому зелью они приписывают чудодейственную силу.
Один английский путешественник, я уж не помню кто именно, называл этот напиток «настойкой из Алкорана». (Прим. авт.)


Глупый негр выпил, уставившись полными доверия глазами на обманщика, который простер руки над его головой, как будто призывая на него благословение неба; и возможно, что вера в исцеление помогла негру исцелиться.

XXXI

За этой сценой последовала другая, где тот же оби, скрытый под покрывалом, опять играл главную роль: священника сменил доктор, а доктора колдун.
– Hombres escuchate! Люди, слушайте! – Смысл, который испанцы вкладывают в данном случае в слово hombres, не поддается переводу. Это больше, чем «люди», и меньше, чем «друзья». (Прим. авт.)

– закричал оби, с необыкновенной ловкостью вскакивая на импровизированный алтарь и усаживаясь на нем, скрестив ноги под своей пестрой юбкой. – Escuchate, hombres! Пусть те, кто хочет прочесть в книге судеб свое будущее, подходят ко мне, я сообщу вам его; he estudiado la ciencia de los Gitanos. Я изучал науку цыган (исп. – Прим. авт.)


Толпа негров и мулатов сейчас же бросилась к нему.
– Подходите по одному! – сказал оби, в глухом и сдавленном голосе которого иногда прорывались крикливые ноты, будившие во мне какие-то неясные воспоминания. – Если вы подойдете все вместе, то все вместе отправитесь в могилу.
Они остановились. В эту минуту к Биасу подошел мулат, одетый в белую куртку и брюки; голова его была повязана шелковым платком, какие носят богатые плантаторы. Лицо его выражало ужас.
– В чем дело? – тихо спросил его главнокомандующий. – Что с вами, Риго Риго – историческое лицо, возглавил восстание мулатов в 1791 г.

?
Это был начальник отряда мулатов из Кэй, известный впоследствии под именем «генерала Риго», хитрец под личиной простака, скрывавший свою жестокость под напускной кротостью. Я внимательно разглядывал его.
– Генерал, – ответил Риго (он говорил очень тихо, но я сидел около Биасу и слышал его слова), – у входа в лагерь дожидается гонец от Жана-Франсуа. Букман только что убит в схватке с Тузаром; говорят, что белые собираются выставить его голову, как трофей, у себя в городе.
– И только? – спросил Биасу; глаза его вспыхнули тайной радостью при мысли, что число начальников уменьшается, а следовательно, его значение увеличивается.
– Гонец Жана-Франсуа хочет еще передать вам пакет.
– Хорошо, – ответил Биасу, – но не смотрите на меня, точно выходец из могилы, мой милый Риго.
– Разве вы не боитесь, генерал, что смерть Букмана произведет тяжелое впечатление на ваше войско? – возразил Риго.
– Вы не так просты, как кажетесь, Риго, – ответил начальник, – сейчас вы увидите, каков Биасу. Задержите только гонца на четверть часа.
И он подошел к оби, который в течение этого разговора, слышанного только мной, начал свои пророчества; он задавал вопросы зачарованным неграм, рассматривал линии на их лбах и руках и дарил им больше или меньше счастья в будущем, смотря по звону, цвету и величине монеты, бросаемой каждым из них в блюдо золоченого серебра, стоявшее у его ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56