Дитя пр
евратилось почти в изваяние. Каменный холод проникал в его кости; мрак, эт
о пресмыкающееся, заползал в него. Дремота, исходящая от снега, подкрадыв
ается к человеку, как морской прилив; ребенком медленно овладевала непод
вижность, напоминавшая неподвижность трупа. Он засыпал.
На руке сна есть перст смерти.
Ребенок чувствовал, как его хватает эта рука. Он был близок к тому, чтобы у
пасть под виселицей. Он уже не сознавал, стоит он на ногах или нет.
Неизбежность конца, мгновенный переход от бытия к небытию, зияющий вход
в горнило испытаний, возможность в каждое мгновение скатиться в бездну
Ч таково человеческое существование.
Еще минута Ч и ребенок и мертвец, жизнь, едва зародившаяся, и жизнь, уже уг
асшая, должны были слиться в общем уничтожении.
Казалось, призрак понял это и не хотел этого. Он вдруг зашевелился, словно
предупреждая ребенка. Это был просто новый порыв ветра.
Трудно представить себе что-либо более ужасное, чем этот качающийся пок
ойник.
Подвешенный на цепи труп, колеблемый невидимым дуновением ветра, приним
ал наклонное положение, поднимался влево, возвращался на прежнее место,
поднимался вправо, падал и снова взлетал мерно и угрюмо, как язык колокол
а. Зловещее движение взад и вперед. Казалось, качается во тьме ночи маятни
к часов самой вечности.
Так продолжалось какое-то время. Увидев, что мертвец движется, ребенок оч
нулся от столбняка, почувствовал страх. Цепь при каждом колебании поскри
пывала с чудовищной размеренностью, словно переводила дыхание. Этот зву
к напоминал стрекотание кузнечика.
Приближение бури вызывает внезапный напор ветра. Ветер вдруг перешел в у
раган. Труп задвигался еще порывистее. Это было уже не раскачивание, а рез
кая встряска. Скрип цепи сменился пронзительным лязгом.
Звук этот, невидимому, был услышан. Если это был призыв, то ему повиновалис
ь. Издали, с горизонта, донесся какой-то шум.
То был шум крыльев.
Слеталась стая воронов, как это часто бывает на кладбищах и пустырях, в ос
обенности перед грозой.
Черные летящие точки пробились сквозь тучу, преодолели завесу тумана, пр
иблизились, стали больше, сгрудились, сплотились и с неистовым криком бр
осились к холму. Это было подобно наступлению легиона. Крылатая нечисть
ночи усеяла всю виселицу.
Ребенок в испуге отступил.
Стаи повинуются команде. Вороны кучками расселись на виселице. Ни один н
е спустился на мертвое тело. Они перекликались между собою. Карканье вор
онов вселяет страх. Вой, свист, рев Ч это голоса жизни, карканье же Ч радо
стное приятие тления. В нем чудится звук потревоженного безмолвия гробн
ицы. Карканье Ч голос ночной тьмы. Ребенок весь похолодел не столько от с
тужи, сколько от ужаса.
Вороны притихли. Но вот один из них прыгнул на скелет. Это было сигналом. З
а ним устремились все остальные Ч целая туча крыльев; еще мгновение Ч и
повешенный исчез под кишащей грудой черных пятен, шевелившихся во мраке
. В эту минуту мертвец вдруг дернулся.
Сам ли он вздрогнул? Дунуло ли на него ветром? Но его с устрашающей силой п
одбросило на цепи. Налетевший ураган пришел ему на помощь. Призрак забил
ся в судорогах. Бурный ветер, разгулявшись в высоте, завладел мертвым тел
ом и принялся швырять его во все стороны. Мертвец стал ужасен. Он бесновал
ся. Чудовищный картонный паяц, висевший не на тонкой веревочке, а на желез
ной цепи! Какой-то злобный шутник дергал за ее конец и забавлялся пляской
этой мумии. Она вертелась и подпрыгивала, угрожая каждую минуту распасть
ся на куски. Вороны шарахнулись в испуге. Покойник точно стряхнул с себя э
тих омерзительных птиц. Но они снова вернулись. И начался бой.
Казалось, в мертвеце проснулись невероятные жизненные силы. Порывы ветр
а подбрасывали его кверху, словно собираясь умчать с собою, а он как будто
отбивался что было мочи, стараясь вырваться; только железный ошейник уде
рживал его. Птицы повторяли все его движения, то отлетая, то снова набрасы
ваясь, испуганные, остервенелые. С одной стороны Ч страшная попытка к бе
гству, с другой Ч погоня за прикованным на цепи. Мертвец, весь во власти с
удорожных порывов ветра, подскакивал, вздрагивал, приходил в ярость, отс
тупал, возвращался, взлетал и стремглав падал вниз, разгоняя черную стаю.
Он был палицей, стая Ч пылью. Крылатые хищники, не желая сдаваться, наступ
али с отчаянным упорством. Мертвец, словно обезумев при виде этого множе
ства клювов, участил свои бесцельные удары по воздуху, подобные ударам к
амня, привязанного к праще. Временами на него набрасывались все клювы и в
се а крылья, затем все куда-то пропадало; орда рассыпалась, но через мгнов
ение накидывалась еще яростней. Ужасная казнь, продолжавшаяся и за порог
ом жизни. На птиц, казалось, нашло исступление. Только из недр преисподней
могла вырваться подобная стая. Удары когтей, удары клювов, карканье, разд
ирание в клочья того, что уже не было мясом, скрип виселицы, хруст костей, л
язг железа, вой бури, смятение Ч возможна ли более мрачная картина схват
ки? Мертвец, борющийся с демонами. Битва призраков.
Временами, когда ветер усиливался, повешенный вдруг начинал вертеться, п
оворачиваясь лицом во все стороны, как будто хотел броситься на птиц и пе
регрызть им глотку своими оскаленными зубами. Ветер был за него, цепь Ч п
ротив него, Ч словно темные божества вели бой вместе с ним. Ураган тоже п
ринимал участие в сражении. Мертвец весь извивался, вороны спиралью круж
ились над ним. Это был живой смерч.
Снизу доносился глухой и мощный рокот моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34