Томас Тью или Дью, английский пират, превратился в Пью, который погиб у тракти­ра «Адмирал Бенбоу», был вызван к жизни и снова умер в пьесе «Адмирал Гвинеи», написанной У. Хенли, другом Стивенсона. Столь же реален и Дарби Макгроу, которого призывает голос «синерожего пьяницы» Флинта, – матрос, на чьих руках он умер, опившись рома.
Небезынтересно и такое совпадение: свою руко­пись Стивенсон вначале подписал «Джордж Норт» – именем подлинного капитана пиратов. На­чинал свою карьеру этот флибустьер корабельным коком на капере, потом был, как и Джон Сильвер, квартирмейстером, а затем уже главарем разбойни­ков. Когда его судно на пути к Мадагаскару пере­вернулось, погибли все, кроме него и негритянки, которую он спас, позже женившись на ней (жену-негритянку имел и Джон Сильвер). Впрочем, воз­можно, имя «Джордж Норт» под рукописью Стивен­сона – это всего лишь намек на его северное, шот­ландское происхождение.
Рассказывая историю своего попугая по кличке Капитан Флинт, Джон Сильвер, в сущности, пере­сказывает свою биографию: плавал с прославлен­ным Инглендом, бывал на Мадагаскаре, у Малабарского берега Индии, в Суринаме, бороздил воды «Испанского моря», высаживался на Провиденсе, в Пуэрто-Белло. Наконец, разбойничал в компании Флинта – самого кровожадного из пиратов.
Его корабль «Морж», говорит Долговязый Джон, был насквозь пропитан кровью, а золота на нем было столько, что он чуть не пошел ко дну. Почему Флинту так долго везло в пиратском промысле? По­тому что он ни при каких обстоятельствах не менял на­звания своего «Моржа». В этом, по мнению Долго­вязого Джона, главный залог успеха. Этому правилу твердо следовал и Ингленд, плававший на «Кассанд­ре».
Тот, кто изменял поверью, рано или поздно ста­новился добычей рыб. Именно поэтому погибли, как считал суеверный Джон Сильвер, Бартоломью Робертс и его люди (очерк о нем есть в этой книге). Долгое время этот, как его прозвали Благочестивый пират, отличался привычкой переименовывать свои корабли: «Жемчуг» в «Королевский Джемс», «Веселое Рожде­ство» в «Фантазию», «Питербороу» в «Победу».
В ожесточенном сражении с английским фрега­том, настигшим судно Робертса, пираты потерпели поражение. Не спасли их ни храбрость, с которой они сражались, ни мужество командира. Робертс был сражен осколком ядра, большинство его соратников попали в плен. Их всех до единого повесили на мысе Кост-Касл, на Золотом Береге.
Среди казненных оказался и ученый – хирург, который ампутировал ногу Джону Сильверу. (Не тот ли это второй доктор, о котором автор сообщал У. Хенли в письме, написанном в первые дни рабо­ты над рукописью? Видимо, этот второй доктор по первоначальному замыслу должен был бы играть в романе более заметную роль).
Правда, Стивенсон не назвал имени этого хирур­га, который «учился в колледже и знал всю латынь наизусть», но известно, что это был Питер Скадемор из Бристоля. Он плавал на судне «Мерси» и был за­хвачен Робертсом.
Обычно, попав в плен, доктор – личность необ­ходимая и уважаемая пиратами – не подписывал с ними никакого договора об оказании им помощи.
Доктор, отказавшийся подписать договор с пи­ратами, оставлял себе возможность избежать висе­лицы. Считалось, что помощь, которую он оказывал преступникам, – это его долг, так сказать, дело профессиональной этики. Собственно, так и посту­пает в романе Ливси, заявляя Джону Сильверу, что как доктор он должен лечить раненых мятежников, несмотря на то что его жизнь подвергается опаснос­ти.
Что касается Питера Скадемора, то он не только не отказался подписать договор с пиратами, но и хвастался тем, что первым из своих коллег пошел на это. В своем письме к судьям он, однако, пытался оправдаться, объясняя, что перешел к пиратам с целью образумить разбойников, и отнюдь «не желая быть повешенным и сушиться на солнышке». Слова эти повторяет и одноногий Джон Сильвер в конце своего рассказа о судьбе ученого-хирурга.
Откуда Стивенсон мог узнать о примкнувшем к пиратам враче Питере Скадеморе? Да все из той же книги Ч. Джонсона, где приводится его история. Естественно, возникает вопрос: а не отсюда ли перешел к Стивенсону и сам одноногий Джон Сильвер?
Исследователь творчества писателя Гарольд Ф. Уотсон не сомневается в этом. Он напоминает, что Джонсон в своем сочинении рассказывает о многих пиратах с одной ногой. В том числе о Джемсе Скирме, получившем увечье в последнем сражении Робертса (и отказавшемся покинуть судно, когда уже не осталось никаких шансов на победу), о голландце Корнелио и французе Жамба де Буа – оба по про­звищу Деревянная Нога – или о Джоне Уолдоне, также лишившемся ноги в бою. Стоит напомнить, что и адмирал Бенбоу, именем которого назван трактир, где начинается действие романа, был одно­ногим моряком.
Наконец, у Долговязого Джона имелся еще один прототип. На него указал сам автор. В письме, дати­рованном маем 1883 года, Стивенсон писал: «Я дол­жен признаться. На меня такое впечатление произ­вели ваша сила и уверенность, что именно они по­родили Джона Сильвера в «Острове сокровищ». «Конечно, – продолжал писатель, – он не обладает всеми теми достоинствами, которыми обладаете вы, но сама идея покалеченного человека была взята це­ликом у вас».
Кому было адресовано это письмо? Самому близ­кому другу писателя, одноногому Уолтеру Хенли, рыжебородому весельчаку и балагуру.
Не так просто было автору решиться вывести своего приятеля в образе опасного авантюриста. Ко­нечно, это могло доставить несколько забавных минут: отнять у своего друга, которого очень любил и уважал, его утонченность и все достоинства, не оставив ничего, кроме силы, храбрости, сметливости и неистребимой общительности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103